— Вот это да, — покачал головой мой спутник. — Чистое везение… не иначе как на небесах подсуетились.

— Возможно, за рулем кто-то другой, — высказала я свои сомнения.

— Возможно, но все равно удача сама идет нам в руки.

Машина, лавируя в бесконечном потоке транспорта, стремительно удалялась и, скорее всего, стала бы победительницей в гонке с джипом, не будь мы в городе. Скоростной режим все-таки приходилось соблюдать, да и на светофоры реагировать. Он, конечно, лихачил, но в пределах допустимого, что позволило нам не терять его из вида. Надо отдать должное Герману, водить машину он умел. Думаю, догнать тачку он все-таки смог бы, а возможно, и перегнать, но вместо этого предпочел держаться на расстоянии, что было разумно.

— Он едет домой, — минут через пятнадцать заметил Герман. — По крайней мере в том направлении.

Так и вышло. Вскоре красная «Ауди» нырнула во двор дома на улице Есенина, через минуту туда свернули и мы и как раз успели застать тот момент, когда водитель покидал машину. Высокий мужчина в джинсах и голубой футболке слегка прихрамывал. Светлые волосы почти до плеч, темные очки. Он выглядел так, точно сошел с обложки глянцевого журнала. Я видела фотографии Карпецкого в Интернете рядом с Дорт на встречах с читателями и в бытность его подающим надежды спортсменом. И теперь не сомневалась: это он. Герман пристроил джип неподалеку от первого подъезда, оттуда мы и наблюдали за Карпецким. «Ауди» он оставил на парковке, в конце двора, весело насвистывая и поигрывая ключами от машины, направился к пятому подъезду.

— Не похоже, что его что-то беспокоит, — сказала я. Мое замечание осталось без ответа. — Будем ждать здесь? — еще через несколько минут задала я вопрос.

— Будем.

— Боюсь, наши недавние умозаключения ничего не стоят, — не удержалась я. — Любовница в психушку его не отправляла. Мало того, он не прячется и вроде бы доволен жизнью.

— Поживем, увидим, — неохотно отозвался Герман.

Ждать пришлось долго, минуты складывались в часы, а Карпецкий все не появлялся. В половине пятого Герман с хрустом потянулся и сказал:

— Жрать охота. Здесь неподалеку я видел кафешку. Двигай туда, потом меня сменишь.

— Иди. Я не хочу есть.

— У тебя пост? — тут же принялся язвить он.

— Боюсь себя раскармливать, вдруг уже завтра голодать придется. — Я-то хотела пошутить, но он вдруг разозлился:

— Знаешь, девочка-загадка, чем больше ты напускаешь таинственности, тем крепче моя убежденность: история твоя полная хрень, которую ты сама и выдумала.

— Костю я тоже выдумала?

Он досадливо поморщился и вышел из машины, вернулся че-рез час слегка повеселевшим, все это время я не спускала глаз с пятого подъезда,

— Не появлялся? — спросил Герман, плюхаясь рядом. Я пожала плечами.

— Интересно, окна его квартиры выходят во двор? Он может обратить на нас внимание. Он или бдительные соседи. Вдруг Карпецкий сегодня выходить вообще не собирается?

— Шла бы ты в кафе, тошно от твоего нытья.

Критику Герман не любил, впрочем, кто ж ее любит? Я подумала, в кафе стоит заглянуть, выпить кофе, а главное, посетить туалет. Однако было опасение: стоит мне уйти, и Карпецкий непременно появится. С полчаса я решала, как поступить, и все-таки пошла в кафе.

Возвращалась бегом, но спешила, как выяснилось, напрасно: «Ауди» на месте и джип тоже. Сиденье Герман откинул и дремал, сложив руки на груди.

— Рассказала бы, что ли, сказочку про упырей, — вздохнул он. — В сон клонит.

— Я не рассказываю сказок, — отрезала я, откинула спинку по примеру Германа, устроилась с удобствами и не заметила, как уснула.

— Эй, — услышала я над самым ухом. — Открой глазки, наш мальчик появился.

Я резко выпрямилась, потерла глаза. Карпецкий шел через двор, перекинулся парой слов с мальчишкой, катавшимся на велосипеде, помахал ему рукой и направился к «Ауди». Футболку он сменил на рубашку, сверху надел пиджак. Теперь он был без очков, и я решила, что лицо его выглядит простовато, глаза посажены слишком близко. «Ауди» выехала со двора, Герман не спеша завел машину.

— Мы его не потеряем? — забеспокоилась я.

— На такой-то тачке? Не боись, ему от нас не уйти.

Мы догнали Карпецкого на светофоре, судя по всему, он направлялся в центр. Так и оказалось. Конечной точкой его маршрута стал ночной клуб «Зодиак». Парковка перед клубом была забита машинами, но Стаса здесь хорошо знали. Подскочивший охранник убрал с асфальта железную треногу, освобождая место, и Карпецкий смог поставить там свою «Ауди». Сунул в руку охраннику банкноту и не спеша направился к двери в клуб.

— И все-таки он не производит впечатления человека, которого что-то беспокоит, — не удержалась я.

—Наркоманы такой народ, — усмехнулся Герман. — Нюхнут дури, и жизнь прекрасна. Ну, что, пойдем оттянемся?

— Ты хочешь заглянуть в клуб? — спросила я, не видя в этом особого смысла.

— Не очень. Староват я для таких развлечений.Но к этому типу стоит приглядеться.

— Хорошо, идем.

Машину пришлось оставить возле аптеки. По дороге к дверям, украшенным надписью в неоновых огнях, я подумала, так ли легко будет попасть в клуб? Оказалось, легче легкого. Охранник пасся по соседству, на нас взглянул без всякого интереса.

За двустворчатой дверью оказался небольшой холл, слева гардероб, впереди просторное помещение, до отказа забитое людьми. Грохот музыки сливался с гулом голосов, три мощных прожектора были направлены в центр зала, где двое парней и девушка танцевали на возвышении. Стены зала тонули в полумраке, я с трудом смогла разглядеть низкие столы. Около них диваны почти все пустовали.

Рядом с нами возник молодой мужчина в рубашке поло, волосы его слиплись от пота, он почти кричал, обращаясь к нам.

— Вон там свободный столик, — ткнул он рукой куда-то в угол, Герман помахал перед его носом сложенной вдвое купюрой, и он резво принялся прокладывать нам дорогу в толпе. Грохот на мгновение стих, толпа дружно заулюлюкала, приветствуя парня в оранжевой футболке, который появился на эстраде.

— Еще раз добрый вечер и веселой ночи, господа, сегодня, как и всегда, гуляем по-гусарски, до рассвета, — проорал парень в микрофон. — Танцуем без перерыва…

Мы наконец-то добрались до свободного столика.

— Что будете пить? — спросил наш провожатый, я удивилась, как он до сих пор не сорвал голос.

— Что будешь пить? — повернулся ко мне Герман.

— То же, что и ты.

Он сделал заказ, мужчина удалился, а я принялась осматриваться. Карпецкого я увидела далеко не сразу. Он сидел за барной стойкой прямо напротив нас в компании бритого наголо типа лет пятидесяти, его присутствие здесь скорее удивило, уж очень не соответствовал его облик посетителю подобных заведений. Карпецкий, смеясь, что-то рассказывал, мужчина время от времени кивал в ответ, потом похлопал Стаса по плечу и направился к двери рядом с барной стойкой, должно быть, кабинету или подсобному помещению. Дверь толкнул по-хозяйски, из чего я заключила: бритый тут, вероятно, работает. Стас, облокотившись на стойку, разглядывал танцующих, держа в одной руке стакан.