— А, я и забыл за всеми этими скачками, думал, ты действительно «того». Такое случается… Сам видел неоднократно. А штатного мозгоправа у нас, к сожалению, нет. Ладно, лирику — побоку. Помнишь, о чем мы разговаривали?

Я немного поморщил лоб и утвердительно кивнул.

— В голову что-нибудь пришло по поводу того моста?

— Даже если и пришло, то варианта, по большому счету, у нас всего два: работать тихо или громко.

— Поясни?

— А что пояснять-то? Или налет, или тихий подход к объекту. А поскольку мы систему обороны объекта все одно не знаем, то планы сейчас строить — это то же, что пердеть в газопровод с целью увеличения валютной выручки государства…

Саня хмыкнул.

— А мы даже не знаем, что там за мост, — продолжил я.

— Я на карте посмотрел. Хорошо, что нам саперы попались. Вот, посмотри, здесь пометка. — И он протянул мне карту.

Вчитавшись в рукописные пометки, а точнее, с трудом разобравшись в них, я ответил:

— Ну, если я правильно понял, то мост деревянный, трехпролетный, класс грузоподъемности — «тридцать тонн».

— Я примерно то же самое понял, только с пролетами не разобрался, — подтвердил мои догадки командир.

— Жечь его, если я правильно понимаю, бессмысленно? Точнее — трудно. Если он на тридцать тонн рассчитан, то и бревна там — толстенные.

— Правильно понимаешь, там опоры подрывать надо.

— А взрывчатки нам хватит?

— Я посчитал: если пару-тройку фугасов разобрать — то да.

— Ну, так чего же мы ждем?

— Тебя.

— То есть?

— Ты же у нас по этому времени спец… Кстати, а с рукавами от мундиров ты хорошо придумал. Пока ты тут массу давил, я бойцам поручение дал — хорошие накладные заряды получились.

— Да какой я спец! Так, немного почитал там-сям…

— Не прибедняйся.

— Есть не прибедняться!

— Через полчаса выступаем. Ты «Круппа» вести сможешь?

— Уже водил.

— Точно, я и забыл.

— Сань, а давай опознавашки сделаем. Белые повязки на левую руку.

— Точно, сейчас у Дока бинты возьмем…

— Командир, бинты здесь дефицит. Я думаю, может, гимнастерку милицейскую на полосы порежем?

— А он в чем ходить будет?

— Я ему могу одну из своих курток дать, все равно у меня их три.

— Давно пора, а то он своей белой хламидой рано или поздно всех немцев в округе к нам соберет.

Разыскав Дымова, я с грехом пополам совершил «чейндж». Сержанто-лейтенант тут же попробовал прицепить свои «кубари» к воротнику бундесовской куртки. Пришлось попенять на нарушение формы одежды:

— Вы, товарищ сержант, каким местом думаете? Мало того, что знаки различия неподходящие к униформе цепляете, так и еще правила нарушаете!

— Какие правила?

— Вы у кого-нибудь из нашей группы знаки различия видели?

— Нет.

— А документы мы кому-нибудь показывали?

— Нет.

— А как вы думаете, товарищ сержант милиции, почему?

— Ну, вы секретные очень, вон у вас техника какая, и подготовка — тоже о-го-го!

— Ответ неправильный. Мы — диверсионная группа в тылу врага. И если противник случайно увидит кого-нибудь из нашей группы, он не должен знать, кто это перед ним. Именно поэтому я в деревню в гражданской одежде ходил. И для этого нам бланки твои нужны.

— Ну а почему вы тогда друг друга при всех по званиям называете?

— Так то — при своих. Мы — воинское подразделение, а не банда какая-нибудь. Понял, сержант?

— Да, понял, товарищ старший лейтенант.

Быстренько изведя гимнастерку Дымова на лоскуты, я раздал их всем присутствующим на «базе».

За всеми этими мелкими хлопотами полчаса пролетели незаметно. По команде Фермера все бойцы построились во «дворе». Саша встал перед строем и заговорил:

— Товарищи, оперативная обстановка требует, чтобы мы как можно скорее покинули это место. И именно поэтому я не могу отпустить лейтенанта Сотникова прямо сейчас. Через короткое время нам предстоит бой с немецко-фашистскими захватчиками, так что сразу скажу: тот, кто не готов идти в бой, — шаг назад!

Все стоящие в строю остались на месте. Обведя собравшихся пристальным взглядом, Саша продолжил:

— Все, я вижу, согласные… А раз так, то вы будете исполнять приказы членов группы так, как если бы они исходили от самого Господа Бога… А для неверующих — от наркома обороны. Ясно?

Раздался голос сержанта Несвидова:

— А что делать-то будем, товарищ майор госбезопасности?

— Обо всем узнаете на месте, — ответил командир. И уже мне:

— Товарищ старший лейтенант, с вами поедут «новички» и сержант Дымов.

— Есть.

Пока мы тащились по «секретной» лесной дороге, я уговорил окруженцев надеть для маскировки немецкие каски.

— Вы, товарищи бойцы, сказки в детстве слушали?

— Было дело, но при чем здесь это, товарищ старший лейтенант? — ответил за всех сержант Юрин.

— А при том! На немецкой машине и в немецких касках мы будем сейчас, как под шапкой-невидимкой. Любой из врагов, кто случайно нас увидит, подумает: «Вот наши саперы едут куда-то по своей надобности» — и продолжит заниматься своими делами. Понятно?

— А если кто-нибудь поближе подойдет?

— Тут-то ему крандец и наступит! — пресек я разгорающуюся дискуссию.

До Новинок мы добрались без приключений, если не считать таковым езду со светомаскировочными фарами по лесной заброшенной дороге в тылу врага.

Наши подрывники подали сигнал зеленым фонариком из кустов, так что и с поиском наших проблем не было.

Прервав наши радостные «обнимашки», командир открыл военный совет «племени»:

— Судя по тому, что выяснил сегодня Антон, оставаться в этом районе мы не можем, поэтому сегодня поутру мы будем прорываться севернее. Но в качестве прощального привета мы должны подорвать мост у Боублей.

— А шоссе минировать не будем? — поинтересовался Бродяга.

— Нет, поставите только один фугас на растяжке, как страховку от незваных гостей. Да, Шура, я там у тебя в баулах пошуровал, ты уж извини. «Ночничок» нам сегодня понадобится.

Прибор ночного видения у Бродяги был самым крутым в команде. Если большинство вполне удовлетворяли устройства второго поколения, то технически развитый Шура был обладателем машинки поколения «Три Плюс», со всякими примочками типа антизасветки, окуляра переменной кратности и прочим.