В октябре 1947 г. Тибет направил в Индию, Китай, Англию, Францию, Италию и США официальную делегацию во главе с цепоном (секретарем по финансам) В.Д. Шакабпой. Главной целью было установление отношений с этими странами. Кроме того, Шакабпе поручили добиться от Индии получения английского долга в долларах или фунтах стерлингов, а не в рупиях, приобрести серебро для чеканки монет.

Делегацию принимали высшие руководители: в Дели — М.К. Ганди и Дж. Неру, в Нанкине — Чан Кайши, в Вашингтоне — Дж. Маршалл, в Великобритании — король Георг VI и премьер-министр К.Р. Эттли. Во время ее пребывания в Нанкине Национальная ассамблея собралась для того, чтобы выбрать президента и вице-президента Китая. Делегация не принимала участия в заседаниях Ассамблеи, хотя некоторые утверждают обратное. За ее прием Индия и США получили протесты Китая. Госдепартамент США счел нужным разъяснить, что юридически признает суверенитет Китая над Тибетом, хотя фактически китайское правительство не управляет этой страной. Американцам пришлось разрешить китайскому послу сопровождать тибетскую делегацию на приеме у президента США. Тогда тибетцы отказались от приема. Вместо президента они встретились с госсекретарем. Миссия имела некоторый политический успех, но добиться формального признания независимости не удалось. Тибетцы лишь подписали несколько торговых договоренностей с Индией. Члены делегации имели тибетские паспорта и проездные документы, которые признавались всеми странами, которые они посетили.

В 1948 г., за год до образования КНР, жители Тибета увидели комету. Это сочли плохим знаком: люди говорили, что за появлением кометы Галлея в 1910 г. последовало китайское вторжение. В Лхасе начались молебны об избавлении от опасности.

* * *

Тибет и Монголия объявили независимость перед самой Синьхайской революцией. Для Монголии это было вызвано политикой заселения страны китайцами, для Тибета — цинской агрессией, конечной целью которой была тоже колонизация. Это было нарушением тех условий, на которых монголы признали сюзеренитет маньчжурского хана, а тибетцы пользовались его покровительством, ограничив свой суверенитет. Революция и развал Цинской империи дали еще одно легитимное основание: их связи с империей Цин строились на отношениях с маньчжурской династией Ай-синь Тиоро, а с отречением последней эти связи прекратились. Китай, как составная часть империи Цин, не имел никаких прав на остальные части, тем более — на те страны, которые даже не были ее частями. Пришедшие к власти ханьские националисты-республиканцы совместили западную демократию с древней имперской традицией подчинения «варваров». Но Тибет оставался независимым от Китайской республики, несмотря на имитацию китайского суверенитета над ним и попытки гоминьдановского правительства «вернуть» его.

Древней религией тибетцев был бон — от старого тибетского глагола, означающего «произносить нараспев». Есть и другие версии о происхождении этого слова. Бон считают связанным с шаманизмом или иранским зороастризмом. Эта религия более сходна с добуддийскими шаманскими верованиями монгольских народов, чем с древнекитайскими верованиями. Роль бона в жизни Тибетского царства была такой же, как роль шаманизма в государствах древних монголов, тюрков и чжурчжэней.

По некоторым сведениям, бон появился в Тибете в начале нашей эры и ко времени царя Сонцэна Тампо уже прошел несколько стадий развития. Обычно основателем этой религии считают полулегендарную личность — Шэнраба Мивоче из страны Шангшунг. Но, по мнению Намкая Норбу Ринпоче, это ошибочное мнение: учение Шэнраба Мивоче во всех бонских текстах называется Юндрунг Бон, а до него уже существовало много традиций бона. Эта религия включает несколько «слоев», образовавшихся в разное время. Одни ее последователи считают, что Шэнраб Мивоче был современником Будды, другие — что Будда был его перевоплощением, третьи — что он был перевоплощением одного ревностного буддийского пандиты, ставшего потом противником буддизма.

Для бона характерны вера в многочисленных духов, начитывание магических формул для того, чтобы повлиять на мир духов и богов; некромантия, жертвоприношения, ритуалы очищения, благополучия, астрология и др. До введения буддизма в Тибете термин «бон» применялся к выполнению определенных ритуалов, чтению определенных мантр и т.д. — то есть обозначал ритуальные действия. Поэтому есть мнение, что невозможно установить единственный источник происхождения бона. Во времена древней Ярлунгской династии процветал бон двенадцати ветвей знаний: об охранных ритуалах — бон божеств; о богатстве — желание благополучия; о скитающихся существах — выкуп-подмена; о смерти — шен рождения (знание похоронных ритуалов); о чистом — ритуалы изгнания; об освобождении — божества и проклятия; о полезном — лекарства и целительство; об устройстве бытия — астрология; о речи — ритуалы мо; о полете — ритуалы оленя; о гадании Джутиг; об освобождении — бон магической силы.

После проникновения буддизма в Тибет он конкурировал с боном и одержал верх. Однако бон обогатился рядом элементов буддизма, особенно в ритуальной части. Поздние варианты биографий Шэнраба Мивоче напоминают таковые Будды. Иногда считают, что от религии бон нацисты переняли свастику. Это маловероятно: свастика — древний индоарийский символ, распространенный в разных странах. Есть она, например, и на советских банкнотах 1919 г. выпуска.

Шэнраб Мивоче

На бонской традиции был основан религиозный статус царя Тибета. Бонские служители не только участвовали в государственных церемониях и жертвоприношениях, но и влияли на управление государством. Царь ежегодно делал малое жертвоприношение обезьян, баранов и собак. Раз в три года ночью совершалось большое жертвоприношение людей, лошадей, рогатого скота и ослов. Каждой скотине ломали ноги, вспарывали животы, вынимали внутренности и раскладывали впереди. При этом бонские служители говорили: «Да будет то же с клятвопреступниками, что и со скотами». Такие традиции существовали в древних направлениях бона. Шенраб Мивоче отменил кровавые жертвоприношения, и в качестве подмены стали использовать торма (подношение из муки) белых зерновых и юти (брагу).

Принятие буддизма тибетцами способствовало дальнейшему смягчению их нравов: ненанесение вреда живым существам — одна из главных заповедей этой религии. Как вспоминал Т. Харрер, «религиозность, излучаемая каждым тибетцем, впечатляла. После некоторого срока пребывания в стране я не мог бездумно убить муху и никогда в присутствии аборигена не позволял себе раздавить досаждавшее мне насекомое. Поведение же местных жителей в таких случаях поистине трогательно. Если во время пикника муравей забирался кому-нибудь на одежду, его осторожно снимали и возвращали на землю. Если муха падала в чай, всеми способами ее старались спасти: она могла оказаться реинкарнацией умершей бабушки. Зимой люди разбивали лед в прудах, не давая рыбам погибнуть от мороза; летом же, если пруд высыхал, их сажали в баки или кастрюли перед тем, как вернуть обратно в водоем. Тем самым спасатели облагораживали свои души. Чем больше жизней человеку удавалось спасти, тем счастливее он себя чувствовал».