Жадные поцелуи и алчные касания к груди довели меня к краю, спустя секунды я растеклась лужицей на мужчине, содрогаясь всем телом.

— Последний раз я кончал в трусы в подростковом возрасте, что ты со мной делаешь? — хрипло засмеялся и уткнулся в грудь, поглаживая мои ягодицы.

Обняла его за голову и притянула еще ближе к себе, ощущая безумное сердцебиение. Я отдалась этому мужчине целиком и без остатка. На языке вертелись определенные слова, но сказать их я так и не решилась.

— Просто будь всегда рядом, хорошо? — сипло прошептала и погрузилась в печальные мысли. Надолго ли это счастье? Что с нами будет завтра?

— Ты от меня не избавишься никогда, — гулко прошептал и сковал в стальных объятиях с такой силой, что дышать стало нечем. — Мне надо уехать, а ты должна побыть тут. Охрана под дверью и во дворе, все будет хорошо.

Я сжалась вся, в голове безумными хороводом мелькали мысли, что он может ехать куда-то по делам, связанным с сестрой и моим папой. Мне никто ничего не говорил, и подобное отношение никак не способствовало позитивным мыслям. Я на интуитивном уровне чуяла угрозу, но внешнее спокойствие окружающих притупляло безумные порывы закатить скандал и узнать правду.

Это могло бы быть опасно. Накрутить себя до максимального предела никогда не было для меня проблемой, вот и сейчас я с ужасом окуналась во все вероятные исходы таких отлучек. Ладони вспотели, покрываясь тонкой коркой льда.

— Аня, не накручивай себя, пожалуйста. Ты должна быть спокойна, и тогда я тоже буду спокоен, — поцеловал в губы. — Ты ведь мое спокойствие.

Внимательный взгляд скользил по телу, и от этого вожделенного взора кожа покрылась мурашками.

Я печально улыбнулась и поцеловала Борю в лоб, обхватив двумя руками.

— Будь осторожен. Уже соскучилась.

Спустя 15 минут я осталась в оглушающей своей тишиной квартире, жадно рассматривала фотографии на стенках и пыталась отвлечь себя от мрачных мыслей.

И, пожалуй, все могло бы на этом и закончиться, если бы не внезапный видеозвонок в вайбере с неизвестного номера. Мыслей о том, чтобы взять трубку, не возникало. Я сбросила вызов и ушла на кухню готовить завтрак. Но оповещение о сообщении опять прервало мои действия.

«Если ты хочешь увидеть родителей живыми, то возьмешь трубку».

Вновь возникшая вибрация выбила почву из-под ног, и я резко взяла трубку, погружаясь в свой персональный ад на земле.

Нож выпал из рук на кафельный пол, а сопутствующий звук исполосал мое сознание. Разрезал плоть и вырвал душу с корнями, причиняя адскую боль. Я валялась где-то там, на полу, в луже собственной крови. Жадно вдыхала такой необходимый воздух, но все равно задыхалась.

Все самое ужасное ждало меня впереди, потому что в следующий миг на экране телефона я увидела своих родителей на фоне подвала. Даже сквозь пространство чуяла удушающий запах грязных тряпок, затыкающих им рты.

* * *

Мужчина за 40 с самым отвратительным внешним видом предстал перед глазами. Спутавшиеся грязные волосы были насквозь пропитаны кровью. И мне стало тошно. Это кровь…мамы? Папы? Тонкие губы и страшный взгляд — вот что бросилось в глаза сразу же. Холодок прошёлся по спине, стоило мне только заглянуть в эти льдинки, от которых веяло отчаянием.

Нарастающая тревога ядом заполнила тело, лишний раз толкнула в кромешную тьму, но я все ещё цеплялась за что-то светлое, жадно впиваясь ногтями в уступ, хоть и всем телом болталась над бездной.

Вот-вот сорвусь в неё, от души наполненную горем, но изо всех сил буду бороться оттянуть момент.

Я скользила по лицу и пыталась отпечатать образ в голове, но он относился к той категории неприметных людей, увидев которых, не сможешь воссоздать их внешность позднее. Идеальные преступники. Люди без лица. Без прошлого и без будущего. Но с таким ярким настоящим.

Засосало под ложечкой и неприятные догадки больше не были таковыми — совсем скоро я узнаю все самые гадкие подробности из первых уст.

— Привет, детка, а мы тут веселимся с твоими. Не так ли, — поддел железной палкой маму за подбородок. Кровавые дорожки слез ударили под дых. Огромный синяк под глазом окрасил неестественно бледную кожу.

Мама лишь заскулила, пытаясь отвернуться. Тварь, отойди от нее, отойди и не трогай!!! Я с силой сжала кулаки, пытаясь сдерживаться и запоминать все происходящее.

Ты должна запомнить как можно больше деталей, Аня. Смотри и запоминай! Серые пошарпанные стены и приглушенный свет, исходивший от одной-единственной лампы без плафона, — это не такая уж и важная информация. Я должна была справиться и передать все сведения Боре, он спасет их, он сможет.

— А ты трубку не берешь, не бережешь стариков совсем.

Сквозь шум и своё тяжёлое дыхание я жадно следила за всем происходящим. Вязкая слюна встала удушающим комом, вынуждая меня судорожно схватиться за горло, будто бы именно так могла бы избавиться от этого чувства.

Папа выглядел намного хуже мамы, складывалось ощущение, что его били сильнее и чаще. Некогда белая рубашка представляла собой сплошную красную тряпку, сквозь разрезы я видела глубокие царапины, нанесенные, скорее всего, ножом. Жестокость не знала границ.

Пространство и время перестали существовать для меня, я немигающе взирала в экран, обливаясь слезами и жалобно всхлипывая.

— К..какие у вас требования? — язык заплетался, ведь я ни минуты не парламентер, сейчас сплошной оголённый провод. — Что…вам нужно? — в голове набатом стучала мысль, что я должна быть вежливой. Голос спокойный. Не показывать страх. Не показывай страх, Аня! Истошно вопила сорвавшимся голосом в душе.

Но он лишь безумно посмотрел в камеру, перекидывая железный лом из одной руки в другую. Безумен. Псих.

— У меня? — раскатистый смех заставил кровь застыть в жилах. — Больше нет никаких требований. Я хочу, чтобы он, — лом полетел в сторону отца и сильно приложился о скулу, от чего папа отлетел к стене, перекинувшись на бок. Я пискнула сквозь сомкнутые губы, больно прикусывая нижнюю, — сдох с мыслью о том, что всё самое дорогое в его жизни умрёт в страшных муках. Эти муки будут сравнимы с тем, что выпало на долю моей жены от тебя, падаль. Убил её как чертового подопытного кролика! Но ты ведь и раньше был причастен к убийству, тебе не привыкать, — страшный крик и болезненный стон — это последнее, что услышала перед тем, как он начал бить его ногами с абсолютно безумным выражением лица. Звук пропал. А затем связь прервалась.

Я начала рыдать навзрыд и одновременно пыталась набрать номер Бори. Текстовое сообщение, поступившее спустя секунды, осознала лишь частично и то только с третьей попытки.

«Приезжай сама, и мы рассмотрим варианты. Иначе пришлю по частям».

Моё сердце остановилось, а затем забилось вновь со скоростью света. Нервная дрожь пробежала по телу, я не могла вдохнуть. Что-то с силой сжимало мои лёгкие, сковывало железными прутьями.