Тёрн на несколько секунд замер, сканируя округу, – и я услышала его голос:

– Один на десять часов.

– Принято.

Я прищелкнула пальцами, активируя все то же сонное заклинание, только в большем масштабе. Элвар опять прислушался – и скользнул вперед. Чтобы вернуться минут через десять.

– Мертв?

– Мертв.

Я кивнула, даже и не подумав осуждать друга. Убивать спящего – некрасиво?! Зато удобно. И что – если его разбудить, был бы другой результат? Да ни минутки. Тёрн бы все равно его нашинковал, как капусту. Но поднялся бы шум, мы потеряли бы время, а Вольгиана могла бы и сбежать. А этого допускать нельзя.

И вообще. Те, кто здесь, – невиновных среди них нет.

Нападать на спящего подло? А травить целой гвардией беззащитную девушку – красиво? А убивать ее, беспомощную? А травить собственную мать? А охранять жену узурпатора?

И вообще! В этом отношении мне очень нравится один местный пророк. Звали товарища Ирек Ваин-ресс. Ходил он, проповедовал…

И в том числе говорил умную вещь.

Если человек умышлял на тебя зло, то никакой он тебе не ближний. А вовсе даже дальний. И если ты знаешь, что зло это приведет к твоей болезни, или гибели, или разорению, или вообще он нацелился на твоих близких – ударь его первым. Потому что если ты не сделаешь этого, то он совершит зло. И плохо будет всем. Плохо будет твоим родным и близким без тебя. Плохо будет ему, потому что он согрешил. Плохо будет его родным и близким, потому что они должны будут платить за этот грех.

Так останови гада раньше, чем он совершит зло. И ты совершишь благое дело.

Так что меня угрызения совести не мучили.

Второй элвар попался нам уже через десять метров. И был упакован по тому же сценарию.

Третий – у самых стен дома. Мы работали слаженной командой. Тёрн был локатором дальнего обнаружения. Я – гранатой со снотворным. И Тёрн добивал противников. Эрвас особенно не защищал свой дом. Он знал, что Аманда никогда не пойдет мстить женщине и ребенку. Но не учел одного. Для нас Вольгиана была врагом. А Дирмас…

А что?

Ребенка никто убивать и не будет. Мы же не живодеры. Отдадим куда-нибудь на воспитание.

В дом проникнуть было еще легче.

Через окно?

Да вы что! Мы ж не какие-нибудь грабители позорные! Мы честно вошли через дверь. А то, что от двери мало что осталось… Это я случайно огненным шариком промазала. Я вообще-то в окно целилась. Но после моего промаха нам только осталось войти, добить двоих несчастных и отряхнуть с сапог пепел. Добивал – Тёрн, отряхивалась – я.

– Вольгиана – там, – указал элвар.

– А еще?

– Еще пятеро. Там же. Умирающие. Бегом!

Мы рванулись по коридорам. Пробежали две комнаты, выломали запертую дверь – и оказались в большом зале. Надо полагать, раньше тут устраивали приемы. Сейчас же…

На полу зала смердела пентаграмма, кое-где закапанная кровью, а кое-где и залитая ею же. Вольгиана не мелочилась и не экономила. Сама я не связалась бы с подобным заклинанием и под угрозой смертной казни. Все равно невелика разница. Заклятье Райделла, многокомпонентное, на крови, причем добровольно отданной (хотя при этом «добровольную» жертву можно обманывать, затуманивать ей голову и зомбировать. Вообще от жертвы требуется только согласие «добровольно поучаствовать в небольшом магическом опыте»). Хорошо в нем только одно – отследить его практически невозможно. Оно переносит человека в какую-то точку планеты в зависимости от времени суток, течения магического эфира и еще пяти дюжин разных условий. Самое противное то, что двух одинаковых мгновений не бывает в принципе. И все параметры надо рассчитывать самостоятельно. С точностью до восьмого знака после запятой. Раз ошибешься – и получишь совершенно другую точку. Проще смириться и плюнуть, чем все это вычислять.

На пяти углах пентаграммы лежали пять обескровленных элваров. В центре сидел мальчик. На вершине пентаграммы стояла Вольгиана, читая какое-то заклинание. А ведь красивая, зараза. Точеная фигурка, светлые волосы, голубые глаза, тонкое белое платье, не скрывающее ни одного достоинства…

Прямо на наших глазах силуэт ребенка начал размываться, бледнеть… телепортация…

Я бы не погнушалась ее сбить, чтобы ребенок получился на выходе запчастями, но не успела. Милое дитятко швырнуло в нас черный шар, вроде бильярдного.

Я отпихнула Тёрна и вскинула руки, ставя защиту. Элвар послушно остался у меня за спиной. Потому что я уже знала, что в нас летит. Ага, шарик. Что-то вроде моего огненного, только этот – из тьмы и артефактный. То есть пользоваться можно, даже не обладая и искрой силы. Просто сожми, чтобы активировать, – и бросай в противника. Увернется – все равно легко не отделается. Если летать не умеет. Потому что при попадании эта пакость разбрызгивается на пять метров вокруг.

Поэтому пришлось поработать мне. Поймать темную пакость в силовую клетку на высоте метра от пола и сжечь огнем. Элвар тем временем добрался до пентаграммы. Но пару секунд мы потеряли. Вольгиана заканчивала заклинание, уже почти закончила, но второго темного шарика у нее не было – и элвар воспользовался этим. Свистнул клинок – и элваресса рухнула на пол. Кровь хлынула потоком. Голова Вольгианы, оскалившись, покатилась по полу. Тёрн бил насмерть.

Кровь хлынула на пол потоком.

Ребенок закричал – гневно и жалобно.

Пентаграмма вспыхнула.

Я схватила Тёрна за руку – и активировала самый мощный купол защиты.

Пентаграмма полыхнула, отзываясь на смерть своей повелительницы.

А когда ее свет погас, на полу в комнате лежали шесть головешек побольше – и одна поменьше, та, которая осталась от головы Вольгианы.

– Абзац, – подытожила я.

– Гарфова победа, – согласился элвар.

(Жил в этом мире такой кадр, Гарф. Пошел в лес. Наступил змее на хвост. И змея, недолго думая, обвилась – и цапнула его за пятку. После чего парень оторвал ей голову. И помер. Вот и получилась гарфова победа. То есть – размен один за одного. В мире техники ближайший аналог – победа пиррова.)

Ребенка мы упустили. Куда его занесло?

Ну-уууу, знать бы! Куда угодно, от Арктики до Антарктики. Или, учитывая мир, от Кариема до Универа. Я могла бы высчитать примерный радиус попадания – только сначала мне потребовались бы шесть книг по теории магических телепортаций, справочник констант магической телепортации (такая же гадость, как таблицы Брадиса в мире техники, – полезная, конечно, вещь, но под расстрелом выучить не получится), издание от 35675-го года О.У. с подробными таблицами, и еще пара полок ценных реактивов – для проведения экспериментов. А без них – никак.

Оставался один вариант – расспросить Мэнди, куда могли подевать ее малолетнего племянничка. А заодно хорошо бы поесть, переодеться, искупаться…