— Я на тебя фараонов нашлю! — завизжала обиженная, отходя прочь настолько быстро, насколько позволял ревматизм. — Увидишь!

— Иди отсюда! — безразличным голосом бросила ей матушка Побируха, снова наполняя чашку. — Еще раз приди сюда пить мое пойло, и я тебе горло перережу, вырву твое черное сердце!

Старуха, услышав сие любезное предложение, взвыла и заковыляла прочь, оставив матушку Побируху единоличной хозяйкой положения.

Тем временем Калтон несколько раз встретился с Брайаном и пустил в ход все имеющиеся аргументы, пытаясь развязать ему язык, но молодой человек либо хранил упрямое молчание, либо отвечал: «Это разобьет ей сердце».

После долгих расспросов он признался Калтону, что действительно был в доме матушки Побирухи в ночь убийства. Оставив Уайта на углу Шотландской церкви, что подтверждал извозчик Ройстон, он прошел по Рассел-стрит и встретился с Сал Роулинс возле трактира «Единорог». Она отвела его в дом своей бабушки, где он увидел умирающую женщину, которая рассказала ему нечто такое, чего он открыть не мог.

— Что ж, — сказал мистер Калтон, выслушав признание, — вы могли бы значительно облегчить нам жизнь, если бы рассказали все с самого начала, при этом сохранив вашу тайну. Если бы вы это сделали, мы могли бы задержать Сал Роулинс до того, как она уехала из Мельбурна. Но теперь все зависит от того, вернется она или нет.

На это Брайан ничего не ответил. Похоже, над словами адвоката он вовсе не задумывался, но, когда Калтон уходил, спросил:

— Как Мадж?

— А как она может быть, по-вашему? — вопросом на вопрос ответил Калтон, хмуро посмотрев на него. — Она так волнуется, что серьезно заболела.

— Милая моя, милая моя! — воскликнул Брайан. Лицо его исказилось от боли, он схватился за голову. — Я сделал это, только чтобы спасти тебя.

Калтон вернулся и мягко положил руку ему на плечо.

— Друг мой, — серьезным голосом произнес он. — Тайна отношений адвоката и подзащитного так же священна, как тайна исповеди. Вы должны рассказать мне, что за тайна так важна для мисс Фретлби.

— Нет, — твердо ответил Брайан. — Я никогда не открою то, что мне рассказала несчастная. Если я не сделал этого раньше, чтобы спасти свою жизнь, то вряд ли сделаю это сейчас.

— Больше я просить вас не буду, — раздраженно заявил Калтон и, уже подойдя к двери, добавил: — А что касается обвинения в убийстве, если я найду эту девушку, вы будете спасены.

Покинув тюрьму, адвокат направился в сыскное бюро к Килсипу узнать, есть ли новости о Сал Роулинс, но, как обычно, их не оказалось.

— Это все равно, что тягаться с судьбой, — печально сказал он, уходя. — Его жизнь висит на волоске.

Суд был назначен на сентябрь, и, конечно же, по мере того как приближалось указанное время, волнение в Мельбурне нарастало. Велико же было разочарование, когда стало известно, что адвокат подсудимого подал прошение об отсрочке суда до октября на основании того, что не удается найти важного свидетеля.

Несмотря на все усилия полиции и крупное вознаграждение, предложенное и Калтоном, как представителем обвиняемого, и мистером Фретлби, неуловимая Сал Роулинс так и не была найдена. Все это время миллионер сохранял самые дружественные отношения с Брайаном. Он отказывался верить в его виновность, и когда Калтон рассказал ему о необходимости алиби, которое могла предоставить Сал Роулинс, не задумываясь предложил щедрое вознаграждение, которое само по себе могло подтолкнуть любого человека, имеющего свободное время, заняться поисками пропавшей свидетельницы.

Вся Австралия и Новая Зеландия гудели простым именем «Сал Роулинс», газеты трубили об обещанном вознаграждении, набранные кричащими красными буквами объявления были развешаны по всем вокзалам рядом с рекламой рома «Жидкий солнечный свет» и виски «Ди. Дабл-ю. Ди.». Она стала знаменитостью, не подозревая о том, конечно, если не скрывалась намеренно, но такое было маловероятно, поскольку для этого не существовало никаких явных причин. Если Сал была жива, она непременно увидела бы если не газеты, то хотя бы расклеенные объявления; и даже если она не умела читать, она не могла не услышать того, о чем говорила вся Австралия. Несмотря на все это, Сал Роулинс оставалась исчезнувшей, и Калтон в отчаянии начал подозревать, что она умерла. Но Мадж, хотя время от времени ее и покидало мужество, не теряла надежды.

— Господь не допустит, чтобы суд отправил на казнь невиновного, — заявляла она.

Мистер Калтон, которому адресовались эти слова, в сомнении покачал головой.

— Господь позволял этому случиться раньше, — мягко говорил он, — а о будущем можно судить только по прошлому.

Наконец настал долгожданный день суда. Калтон сидел в своем кабинете, просматривая изложение речи, с которой собирался выступать, когда вошел служащий и сообщил, что его хотят видеть мистер и мисс Фретлби. Когда их провели в кабинет, адвокат увидел, что миллионер выглядит усталым и нездоровым, а во взгляде его сквозит тревога.

Калтон повернулся и в некотором удивлении посмотрел на девушку.

— Да, — встретив его взгляд, сказала она ровным голосом, хотя и была бледна. — Я должна быть там. Я сойду с ума от волнения, если не буду знать, как проходит суд.

— Но подумайте, сколько на вас будет обращено ненужного внимания! — возразил адвокат.

— Меня никто не узнает, — холодно произнесла она. — Одета я просто, а лицо скрою за вуалью.

Вынув из кармана вуаль, она подошла к небольшому зеркалу на стене и приладила ее к шляпке.

Калтон в недоумении посмотрел на мистера Фретлби и сказал:

— Боюсь, придется смириться.

— Хорошо, — сдержанно ответил миллионер, но по лицу его промелькнула тень недовольства. — Поручаю ее вам.

— А вы?

— Я не пойду, — ответил Фретлби и надел шляпу. — Не хочу видеть человека, с которым ел за одним столом, на скамье подсудимых, при всем сочувствии к нему. Всего доброго.

И, коротко кивнув, он ушел. Когда дверь за ним закрылась, Мадж коснулась руки Калтона.

— Есть хоть какая-то надежда? — шепнула она, всматриваясь в его глаза через вуаль.

— Почти никакой, — ответил Калтон, укладывая бумаги в портфель. — Мы сделали все, что в наших силах, чтобы найти девушку, но увы. Если она сама не придет к одиннадцати часам, боюсь, Брайан Фицджеральд обречен.

Мадж со сдавленным вскриком упала на колени.

— Господь всемилостивый, — воскликнула она, поднимая руки молитвенным жестом, — спаси его! Спаси моего милого, не дай ему умереть за преступление другого! Господи…

Она уткнулась лицом в ладони и горько зарыдала. Адвокат положил руку ей на плечо и тихо произнес:

— Идемте. Вы отважная девушка. Оставайтесь такой, мы еще можем его спасти. Никогда нельзя терять надежду.