Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А не хлопнуть ли нам по рюмашечке?* Всё равно отсюда не выйти, пока журналюги… Прости, детка!.. У входов пасутся.
И не успела я моргнуть, как все маленькие столики сдвинули в один большой, кресла расставили по кругу, а суетливые официанты в белоснежных рубашках щедро наметали на стол столько закусок и всевозможных видов алкоголя, что стало понятно: если я немедленно отсюда не удеру, на свои ногах мне уже не выйти. Ибо несмотря на годы жизни в общежитии пить я так и не научилась…
В общем… Трибуны опустели, Замбони спрятались в гаражах, телевизоры уснули, а я кипятила в руках бокал шампанского и мягко, но настойчиво отказывалась от коньяка, текилы, джина, рома и коктейлей на их основе.
Коктейли были холодными, закуски горячими, а гости тёплыми-тёплыми… Градус увеличивался, голоса звучали всё громче, а я чувствовала одновременно неловкость и досаду, не зная, как быть. Я безумно мечтала сбежать отсюда, но и показаться грубой при том не хотелось. Впрочем, внимания на меня обращали довольно мало и когда в дверях ложи мелькнула русая макушка Серго, я бросилась к нему со всех ног, но мой побег заметила только Алиска. На кошачьих лапках она проскользнула за мной в коридор, и когда Серго, шепнул:
– Бежим отсюда, внизу намного веселее! – Она схватила меня за локоть и преданно мяукнула:
– Русь, а свою подругу на вечеринку не позовёшь? Или вы подруг не берёте.
И так нагло стрельнула в Серго глазками, что я тут же вспомнила и «нашего Серенького», и зверей с животными.
– Подруг берём, – вместо меня ответил Серый. – Тебя – нет.
– Это дискриминация! – возмутилась девчонка.
– Это самооборона, – возразил мой муж и вдруг подхватил меня на руки. Я взвизгнула и рассмеялась. Обняла Серго за шею, прижалась носом к вкусно пахнущей шее и облизнула пересохшие губы.
Кажется, второй бокал шампанского был лишним, потому что у меня возникло совершенно абсурдное желание… такое бесстыдное и порочное, что низ живота стянуло узлом.
Серый внёс меня в лифт и только там поставил на ноги. Голова закружилась от знойного хвойного запаха, и я укусила себя за щеку, пытаясь прийти в себя.
– Зачем ты так жестоко с Алиской? – пробормотала я. – Она вроде хорошая девчонка, хотя жаргончик у неё тот ещё…
– Хорошая… – фыркнул Серго. – Эта хорошая тридцать первого декабря на новогодней вечеринке поспорила со своими шумоголовыми подружками, что до конца года переспит с одним из хоккеистов. А у нас в команде самоубийц нет. Против папы Берёзы ни один дурак по своей воли не пойдёт.
Лифт остановился в холле. Серый взял меня за руку и потянул наружу.
– А ты откуда про спор знаешь?
– К середине года Алиска отчаялась и попыталась подкупить Алёшку Бунина, защитника из третьей пары**, рассказав ему об условиях спора. Оказывается, если до конца года, она не сможет захомутать никого из нас, то ей придётся голышом выкатиться на лёд во время новогодней товарищеской встречи.
Охнув, я прикрыла рот рукой.
– А так как у нас в самом разгаре сентябрь, – продолжил рассказывать Серго, – то мужики не поймут, если я позволю просочиться этой ручной гранате без чеки на вечеринку. Отчаявшиеся женщины способны на многое, а мне очень не хочется, чтобы кого-то из членов моей команды изнасиловали…
Серго вдруг остановился, воровато огляделся по сторонам и вдруг толкнул меня к какой-то стеночке. Скрипнула невидимая дверь, запахло хлором и стиральным порошком, но аромат соснового побережья вмиг вытеснил всё ненужное и неправильное.
– Серёж… ох!
Он обхватил рукой мою шею и, приблизив своё лицо к моему, и как-то мягко и одновременно совершенно бесстыже лизнул мои губы.
– Скажи ещё раз вот это вот твоё «Серёжа», – потребовал хрипло.
– Серёжа, – шёпотом повторила я, целуя жаркие губы.
– Серёжа.
Коснулась губами гладкого подбородка (Кто-то не поленился не только душ принять после игры, но и побриться), лизнула адамово яблоко.
– Серёжа…
Он крепко прижал меня к себе, уместив одну руку на моих ягодицах, а пальцами второй обхватил подбородок, но не обрушил на мой рот жадный поцелуй, который я, между прочим, очень ждала, а нежно потёрся губами о мои губы и искушающе предложил:
– Поехали домой, Руська. Пожалуйста.
*Цитата из фильма «Покровские ворота»
** Третьей парой защитников называют игроков, которые, хоть и входят в состав основной команды, в игре почти не участвуют.
***
– Пожалуйста, – повторил он, с шумом втягивая воздух возле кожи за моим ухом. – Ты же видишь, я не могу уже.
Меня затопило сладким страхом от предвкушения, потому что в сложившейся ситуации нужно было быть полной дурой, чтобы не догадаться, чем именно Серго планирует заняться в норе. И надо признаться, я сама всё чаще думала о том, что пора, пора уже моей крепости выбросить белый флаг. Я ведь успела узнать своего мужа, знала, какой он, как отличается от других знакомых мне оборотней, от Вожака, от парней в посёлке, от тех немногих представителей моей расы, что учились со мной в институте.
Так почему я до сих пор отказываю этому удивительному во всех отношениях парню? Из-за того лишь, что нас поженили насильно? Или из-за того, что по этому поводу могут сказать в посёлке? Ну, скажут. Ну, помусолят моё имя неделю-другую да и забудут, а вспоминать будут разве что на матчах «Металлург» – «Звезда Севера».
Да и то недолго.
Я прикрыла глаза и, шалея от собственной смелости, произнесла:
– Надо всё-таки появиться на вечеринке, хотя бы на полчаса. А то некрасиво будет…
Серго сильно, почти жёстко стиснул меня в объятиях, но всё же на всякий случай уточнил:
– Ты же понимаешь, что дома…
– Я понимаю, – срывающимся голосом перебила я. Откашлялась. – Понимаю. Да.
– Да?
Я облизнула губы и кивнула.
В каморке, куда нас затолкал Серго было довольно темно, но моему мужчине – Ох! Как же сладко было думать о нём в сочетании с притяжательным местоимением! Особенно сейчас, когда я всё-таки решилась, – свет был не нужен. Он и без него всё понял по моему участившемуся сердцебиению, по сбившемуся дыханию, по дрожащим пальцам, которыми я продолжала гладить его напряжённые плечи и шею.
– Да. – Он еле слышно выругался. – Точно хочешь идти на вечеринку?
– Не хочу.
– Руська, ты лучшая!
– Но надо. – Провела ладонью по гладкой, немного прохладной щеке. – Серёжа, правда. Это же команда твоя. Друзья. Некрасиво.
– Тридцать минут! – категорически заявил он, вытаскивая меня из каморки.
– Двадцать, – исправился, когда мы подошли ко входу в ресторан, для чего нам даже на улицу не пришлось выходить.