В своей молодой жизни Селия и так испытала достаточно позора. Она вступила в союз с ним, что привело к бесконечному продолжению бесчестия днями и ночами по жестокому наущению кузена ее возлюбленного. Позор впитался в каждую ее пору, она чувствовала его запах на себе и видела его печать на своем теле. Вместо того чтобы наслаждаться устами созданного природой мужчины, Селию заставили раскрыть свои выбритые складки перед устами женщины. Как будто такое злодеяние в присутствии трех мужчин само по себе не является пыткой! Затем ее подвергнут другим унижениям. Едкий и совсем неприятный привкус щели и заднего отверстия партнерши еще не успевал улетучиться с языка Селии, как ей велели раздвинуть выбритые срамные губы и коснуться налившегося кровью язычка, такого же толстого, как и тот, который она только что лизала, — это очень веселило устроителя спектакля.

К ужасу Селии, сэр Джейсон отпустил несколько едких замечаний относительно того, что его пленница испытывает слабость к этой мягкой женской карамели. В действительности он зашел так далеко, что вмешался в происходившее, намазав немного лавандового меда на клитор ее партнерши стеклянной палочкой, не забыв позаботиться о том, чтобы достаточное количество меда попало к мерцающей звезде между ягодиц. Стараясь побольше унизить Селию и доставить всем удовольствие, сэр Джейсон засунул обмазанную медом палочку в заднее отверстие гостьи, позволяя Селии таким образом полностью утолить свою жажду этими экзотическими сладостями, а также усладить взоры тех, кто за этим наблюдал. Сэр Джейсон умело распределял липкий нектар. Удостоившаяся этого дара женщина с густо покрасневшим лицом стала обладательницей красивого медового луга и источником дополнительных унижений. Эти анальные медовые соты дали жадному языку Селии гораздо больше, чем сладость.

В то утро за завтраком Селия как бы мимоходом невинно заметила, что любит мед, и подтвердила свои слова, намазав его толстым слоем на хлеб, не заметив, что сэр Джейсон и граф д'Арси при этом обменялись лукавыми взглядами. Трудно было найти двух джентльменов, которые так хорошо подходили друг другу в качестве друзей или, точнее, соперников.

Использование меда в любовных играх послужило причиной сильной эрекции среди присутствовавших в залитом солнцем салоне. Раздувшееся пламя, разрезавшее пополам прижавшиеся вульвы Селии и ее партнерши, трепетало в эротическом танце под аккомпанемент полных исступления стонов обеих женщин. Непрекращающееся трение их слившихся в липком ухаживании клиторов вызывало искры.

Подобные искры вскоре довели обеих участниц до исступления. Однако громче всего прозвучали крики Селии. Она достигла кульминации в унижении, ее губы блестели от золотистого меда, который пришлось слизывать с интимных мест партнерши, а пальцы раздвигали полусферы раковин срамных губ, чтобы язычок плоти между ними мог встретиться со своим партнером в прилюдном поцелуе. От горькой радости, что кульминация наступила таким унизительным способом, у нее на глаза навернулись слезы стыда, и она отвернулась от тех, которым ее действия доставили наслаждение. Граф никоим образом не мог поощрять такие позорные действия! Она знать не знала, что этот джентльмен сам чуть раньше, шепнув сэру Джейсону на ухо, попросил устроить все это.

Ласки Селии вызвали в памяти графа повторение сцены, в которой язык девушки впитывал медоносный сироп из рубинового источника между парой женских ягодиц. Поскольку молодая женщина, которой граф возжелал овладеть, терлась о его руку, тот решил поддержать это возбуждение и запустил пару пальцев в пульсирующее отверстие ее ануса, таким образом продлевая и усиливая ее оргазм. Он знал по опыту, что подобное вторжение всегда приходилось по душе леди. Эластичное отверстие захватило его пальцы, словно в поцелуе. Что и говорить, граф д'Арси безумно влюбился в эту изящную розетку с первого раза, когда увидел, как та отчаянно подмигивает ему — подмигивать таким образом Селию заставил его развратный друг. Столь выдающаяся мускулатура имела разные предназначения, и граф вознамерился исследовать их все после того, как они покинут дом сэра Джейсона в Провансе.

В порыве страсти гость Селии наклонил голову, чтобы поцеловать увлажненное потом углубление ее пупка, кружа кончиком языка вокруг его ободка. Дрожь пробежала по телу графа д'Арси: как мог он сравнивать этот пупок с другим, похожим на него? Его языку не терпелось обойти кругом благоухающий и жаркий периметр, который сейчас захватили его пальцы. Издав мучительный вздох, он слизал пот, собравшийся в этой мелкой впадине, наслаждаясь соляными преподношениями девушки, пока его мысли задержались на преподношениях более засушливой природы.

Селия опустилась на колени и почтительно прижалась устами к руке этого незнакомца, взяла его пальцы и начала слизывать с них пикантную влагу, которую породили его умелые манипуляции. Она изящно брала каждый палец в рот, а нижней губой медленно проводила по его ладони, ее дыхание затуманивало кожу. Робкая покорность Селии тронула графа д'Арси. «Да, возможно, можно выкроить ещё несколько мгновений», — раздумывал он, расстегивая ширинку брюк. Таким образом он освободил своей затвердевшей ноше путь в ожидавший рот Селии, а перед его глазами все маячила сладострастная картинка с двумя целующимися клиторами.

Селия вскоре отведает соленые флюиды графа. Она проглатывала его преподношения с настораживающей жадностью и с удивлением обнаружила, что этого ей мало. Кончик языка искал, не остались ли капельки под толстой кромкой крайней плоти, и ее усилия были вознаграждены. Аромат мужской плоти и ее густые наслаждения казались похожими и в то же время непохожими на преподношения двух единственных мужчин, инструменты которых она принимала в рот. Подвижная плоть, окружавшая головку его пениса, была незнакома Селии, поскольку она видела лишь гладкие цилиндры, принадлежавшие кузенам Хардвикам. Возможно, половой орган графа д'Арси был чем-то своеобразен и эта кожа выделяла его среди других, словно отличительный знак на теле. По собственной наивности Селия ничего не знала об обрезании. Ей не хотелось, чтобы опытный граф считал ее невежественной и, следовательно, недостойной своих ухаживаний; она продолжала водить языком под его крайней плотью, отодвигая ее назад пальцами, чтобы покрыть как можно больше пространства. Селия пришла в восторг от способности крайней плоти отступать и лихо обнажать кончик, который являлся неиссякаемым источником влаги, а потом, соблюдая скромность, возвращаться на прежнее место и образовывать защитный покров. Селия так увлеклась ухаживаниями, что даже не заметила, как пенис графа уменьшился до объема, недостойного столь непомерного рвения.

После резкого привкуса, который на ее языке оставляли женщины, стало подлинным наслаждением снова попробовать на вкус мужчину, особенно такого, который таинственно появился в их маленьком салоне несколькими днями раньше. Если бы граф д'Арси пожелал, она встала бы за прекрасными выпуклостями его задницы и удовлетворила бы тем же способом, который часто требовал от нее порочный мучитель и, конечно, добивался своего. Для симпатичного графа она бы пошла на все — она бы сотворила такое, что даже извращенный ум сэра Джейсона не мог бы придумать. Осознание этого дало ей ключ к избавлению от кандалов, которыми ее сковали Хардвики.