В тот день прекрасную деву желаний графа д'Арси посетил бурный экстаз, какого она не припоминала за собой; ее полные муки рыдания эхом отдались от стенок задней магистрали партнерши. Не успеет ее тело успокоиться от последних содроганий, как она почувствует нечто горячее, обдающее ее покорную наготу тремя отдельными струями. Селии не надо было поворачивать голову, чтобы понять, что случилось; трое мужчин, стоявшие позади нее с вскочившими пенисами, как один, простонали в экстазе и поднялись на такие высоты наслаждения, что и не думали стесняться общей кульминации. Пенистый ручей начал стекать по левому боку Селии — она поняла, что его источником является граф, ибо тот находился совсем близко. Она остановила движение ручья кончиками пальцев и поднесла их к губам, когда была уверена, что этого никто не видит. Ни сэр Джейсон, ни Колин и в самом деле ничего не заметили. Однако нашелся один свидетель, который поклялся быть весьма щедрым, когда возникнет новая возможность наградить пенистыми дарами ее алчущий язык.

Хотя графу д'Арси ничего так не хотелось, как поднять из постели смуглую женщину, заднее отверстие которой вызвало такое волнение, и потребовать повторения событий, разыгравшихся несколько часов назад, становилось поздно и их ждал экипаж. Поэтому граф д'Арси торопил молодую женщину, которой желал обладать, а маячивший перед его глазами язык, извивавшийся между задними щеками танцовщицы с веерами, разжег огонь в его голове и яйцах. Селия здорово насладилась малиновым пирогом, и если эта удивительная ночь закончится так, как граф того ожидал, он позаботится о том, чтобы эта сластена не испытывала недостатка в угощениях.

Возможно, когда-то скромная пленница сэра Джейсона предвидела этот визит. Пожалуй, в минуту нерешительности она позвала бы на помощь, ибо граф не завязал ей рот носовым платком. Однако, в отличие от сэра Джейсона, она не могла отказать д'Арси. Поэтому Селия без принуждения молча спустилась по лестнице вместе с этим незнакомцем, на улице ее встретило предрассветное утро — она охотно, не промолвив ни слова, шла навстречу своей судьбе. Трава под ногами все еще хранила тепло солнца, и Селия на мгновение остановилась, чтобы потрогать ее: уже одно это действие доставило девушке удовольствие. Злой похититель добился того, что каждая частичка ее тела стала чувствительной даже к едва уловимому раздражению.

Вдруг Селия обернулась и посмотрела на темные окна загородного дома, в котором ее унижали в течение столь долгих часов. Голубой цвет ставен в лунном свете стал серебриться, напоминая ей глаза сэра Джейсона и Колина. Она уже ожидала, что вот-вот из дома вылетит разъяренный сэр Джейсон и вырвет ее из когтей этого дерзкого разбойника. Но, стоя в ожидании своего спасителя, Селия с горечью поняла, что уже слишком поздно.

«Пойдем, миледи», — поторопил граф д'Арси и погладил Селию по щеке кончиками пальцев, впитавших аромат ее самых интимных мест.

Селия ничего не захватила с собой, если не считать надетой на ней ночной рубашки, край которой вскоре стал воротником на ее шее, когда она на заднем сиденье экипажа оседлала колени графа, а объемистый стержень того глубоко вошел в ее задницу. Каждый толчок экипажа загонял его инструмент все глубже, а тот осваивал новую территорию и предавал забвению тех, кто прежде путешествовал по этой тропе. Хотя граф мог выбрать более традиционную артерию ее женственности, он возжелал овладеть Селией именно таким способом. Для мужчины его характера подобное проникновение являлось наивысшей формой обладания.

Вот так граф полностью овладел Селией, избавившись от призраков тех, плоть кого она принимала с любовью и унижением. Однако, как это ни странно, мысли девушки в этот ответственный момент неожиданно вернулись к Мартине, ибо что-то подсказывало ей, что она снова увидит рыжеватую красавицу. Хотя язык Селии горел от незабытого стыда, но это был стыд, сделавший ее очень счастливой.

Пронзенная таким образом, Селия вместе с графом д'Арси и его незримым извозчиком неслась к северу, к новой жизни.