Я задумчиво постучал по столу.

Помощь, помощь… Хм. Может, и нужна. За последние полтора месяца наши отношения с отцом значительно продвинулись и в лучшую сторону. Мужчина, судя по всему, задался целью впихнуть в мою голову как можно больше информации, присущей наследнику Великого Дома, и в каждый свободный момент читал мне лекции. Управление, политика, отношения между Домами и внутри Домов… Свободное время или обед с завтраком — никакой разницы. Только знания, знания, знания.

И это принесло свои плоды. Мои понимание систем этого мира значительно выросло. Как и… уважение к человеку, который спокойно оперировал такой тонной информации. Пусть ему и помогал самый натуральный Бэтмен-компьютер в Бэтмен-пещере под особняком Лекс.

Черт, у меня даже свой мега дворецкий есть! Даже два.

— Адриан…

— Хранилище Рода Саммерс, — наконец принял решение я. — Мы взломали камеры, отвлекли хозяев и проникли внутрь. Ошейник — это наш трофей.

Гордиан даже бровью не повел. Он этого и ожидал, понятное дело. Как-никак, я ему звонил прямо перед ограблением.

— И больше ничего не взяли?

— Больше ничего.

— Почему?

Я не сдержал улыбки. Ага, вот в нем и хомяк проснулся. Честно говоря, не удивлен. Учитывая, сколько артефактного барахла мои предки притащили в Архив, который пещера под домом, было бы странно если бы лидер Дома Лекс не был сорокой.

— А это, отец, тебе знать не нужно.

Мы мерялись взглядами несколько секунд, после чего мужчина медленно кивнул. Гордиан понимал, что дальше давить бесполезно. Потому что я тоже не люблю раскрывать свои карты. О чем он прекрасно знал, после полутора-то месяца общения.

Поэтому он решил сменить тему.

— Это…, — мужчина аккуратно положил ошейник на пол. — Гончая Артемиды.

— Больше похоже на кусок кожи, — хмыкнул я.

— Да? Неужели?

Гордиан щелкнул пальцами и неожиданно для меня выдал фразу на смеси латыни и древнегреческого. Слишком быстро, чтобы я сумел ее распознать. Мне удалось уловить лишь отдельные слова… «Цель», «поиск» и «друг», вроде бы. Не уверен.

Пара секунд ничего не происходило, а затем… Пуф! Буквально из воздуха материализовалась здоровенная борзая! Темная шерсть, длинные лапы, идеальные для бега, черные умные глаза бусинки. Собака радостно гавкнула и уселась на задние лапы, преданно виляя хвостом.

Мои губы сами собой растянулись в широкой улыбке.

— Какая лапа! Кто мой хороший мальчик? Ты мой хороший мальчик, — проговаривал я, опустившись рядом с псиной на корточки и почесывая ей пузо. Собака тут же перевернулась на спину и задрыгала лапами в воздухе, тихо повизгивая от удовольствия.

Годиан наблюдал за происходящим с нескрываемым интересом.

— Не знал, что ты любишь животных.

— Собак обожаю, — мгновенно ответил я, не прекращая гладить довольную псину. — С кошами наоборот не складываются. Так что, кто этот симпатяга?

— Я уже сказал. Гончая Артемиды.

— И я услышал, — не выдав раздражения, кивнул я. — А что она может?

— В теории? Найти кого угодно и что угодно. Пара личный вещей с запахом и все.

— А фотографии?

— Думаешь в Древние Века был фотоаппарат? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

Я прикусил губу. Плохо. Это значит, что Саммерсы — или кто-то по их приказу — уже нашел, где скрывается Катя и даже понаделали фотографий. Очень. Плохо.

— И как работает поиск? — я почесал собаку за ухом.

— Ты имеешь ввиду сейчас? — Годиан бросил на животное быстрый взгляд. — Достаточно одной команды. Дальше все сделает сама Гончая.

— А если я хочу… Гм. Сбросить настройки?

— Обращайся к заводчику.

— Саммерсам?

— Нет, — отец впервые за сегодня позволил улыбку. — К Артемиде.

Ясно. Нет, спасибо. У нас после разговора в парке отношения не складываются, а после того, как она узнает, что я взорвал Хранилище… Ну или заминировал. Заминировал Хранилище. Сам взрыв произойдет через три дня, чтобы отвести от меня подозрения, так как я в это время уже буду покорять вершины Олимпа.

— Ладно. Спасибо за информацию, мне пора в школу.

— Вечером в Архиве, — рассеяно кивнул отец, теряя ко мне всякий интерес.

— Заметано.

Я быстро уплел остатки яичницы, скормив бекон Пузатику, — так я назвал Гончую — после чего ухватил сумку с учебниками и направился к парковке. Пузатик с довольной мордой потрусил следом. Надо его с Церби познакомить, уверен, они поладят.

— Подгони машину, Тай. Мне нужно сделать один звонок.

— Как будет угодно, сэр.

Удостоверившись, что Тайгер ушел, я вытащил из кармана второй телефон. Не то чтобы я не доверял дворецкому, вовсе нет. Просто… не хотел его впутывать в это дело.

Это… личное.

— Рью? Как ты?… Угу, угу, чудно. Тогда раз ты здоров и счастлив, у меня есть для тебя задание. Да. Для всех. Что делать? Ну…

Я достал из кармана одну из фотографий, которую мы нашли в хранилище Саммерс. Небольшой городок, снято издалека, похоже на крышу пятиэтажки. В ракурсе Принцесса Екатерина, чудом выжившая после уничтожения всей Императорской семьи. А рядом с ней… Рядом с ней, держась за руку идет вторая девочка.

Тот же возраст, две черные косички по обе стороны головы. Легкая белая рубашка, темная школьная юбка с алыми ботиночками, и здоровенный портфель с изображением свиньи на спине.

Я скрипнул зубами.

— Мелкая, ты-то тут что забыла…

— Господин? — из трубки послышался голос Рью. Кажется, последнюю фразу я произнес вслух. — Что нам нужно делать?

Что делать? Я погладил здоровенного пса у своих ног, кивнул Тайгеру, который уже успел подогнать машину и только затем ответил.

— Рью, ты же любишь собак?

Учитель Маркелл парил в воздухе, задумчиво скрестив руки на груди. Ну то есть как парил… В реальности, он, конечно, просто создал из ничего сразу десяток тонких лезвий. Тонких, но при этом невероятно прочных. Затем поднял их воздух, а сам уселся на них сверху.

Вот она. Левитация. Так народ и обманывают.

Марк мало того, что застыл в позе лотоса, так еще нарядился соответствующе. Этай классический костюм буддистского монаха. Желтая тога до бедер, деревянные босоножки на ногах, льняная повязка на голове… Полный комплект, короче.

Смотрелось… Ну что, сказать. Прикольно. Единственное, что смущало меня и остальную команду, собравшуюся в главном зале Клуба «Олимпиец», так это красивая рыжеволосая женщина, вальяжно устроившаяся у Марка на коленках.