– Возможно, ты прав, Стив. Так что считай, тебе повезло. Ты наконец-то избавился от меня.

– Мад…

– Прощай, Стив. – Она повесила трубку.

Да, Стив прав. Она вела себя эгоистично. И что же? Небеса не разверзлись, ее не поразило молнией, не сразило чумой. Более того, она прекрасно себя чувствовала! Возможно, Мадди мчалась по дороге, ведущей к аду, но зато насладится этой поездкой! А потом, может быть, станет на путь исправления.

Митч протирал мокрой тряпкой выщербленную поверхность стойки. С каждым взмахом тряпки он все больше ненавидел свой бар. Да, он мог внести улучшения, мог оживить бизнес. «Биг Редс» в соседнем городке всегда был переполнен, так что нельзя сказать, что люди в этих местах мало пьют.

Но каждый раз, когда он подумывал об этом, находились дела поважнее. На самом же деле Митч не хотел изменений, не хотел ничего вкладывать в бар. Ведь тогда бы ему пришлось признать, что ни на что другое он не способен, что предел его карьеры – владелец дешевой забегаловки.

Он стал тереть стойку еще энергичнее, чтобы не думать о коробке в своем кабинете, в которой лежали документы по делу Люка. Весь вечер он смотрел на коробку, как на врага. А потом отворачивался и выходил из кабинета.

Все это было… как-то неправильно. Более того, Митч чувствовал себя самозванцем, больше не имевшим права выступать в роли адвоката. А может, он чувствовал себя слабаком?.. Ведь он даже не пытался бороться… может, и так. И в этом – проблема человека, выросшего в мире богатых и могущественных. Никаких способностей к выживанию.

Дверь бара открылась, и вошел Чарли, принесший с собой струю теплого влажного воздуха. Благодарный за возможность отвлечься, Митч кивнул ему и спросил:

– Как дела?

Чарли – он был в джинсах и черной футболке – уселся на табурет и сообщил:

– Я только что с работы, вот и решил заглянуть.

Митч открыл холодильник и вытащил бутылку «Будвайзера». Открутил крышечку и подтолкнул пиво приятелю.

– Как прошла смена?

– Чертовски тоскливо.

Чарли поскреб пальцем черную щетину на подбородке и тяжко вздохнул. Когда-то он выслеживал серийных убийц по заданию ФБР. А обязанности шерифа в маленьком городке мог выполнять даже во сне. Так что ему и впрямь было «чертовски тоскливо».

Митч бросил полотенце на кулер.

– Но что можно с этим поделать?

Чарли сделал большой глоток пива.

– Если бы знакомые парни из Чикаго могли увидеть нас сейчас? Что сказали бы?

Митч поморщился.

– Смеялись бы до слез.

Чарли помотал головой, словно пытаясь отогнать ужасное видение. Глотнув пива, онспросил:

– Как там сбежавшая невеста?

Митч нахмурился и пожал плечами.

– Я просто позволил ей у меня переночевать. Что тут особенного?

– И заплатил за это две тысячи? – Чарли ухмыльнулся.

– Будь все проклято! – заорал Митч. Но тут же, понизив голос, спросил: – Уже весь город знает?

Чарли ухмыльнулся:

– Не тревожься. Думаю, Томми сказал только мне, Грейси, Сэму… ну, и еще некоторым.

Митч скрипнул зубами.

– То есть всему городу, верно?

Чарли снова взял бутылку с пивом.

– Не бойся, они не скажут Мадди. Потому что она – чужая. – Митч промолчал, а Чарли добавил: – Он также упомянул о том, что ты занялся делом Люка.

– Они меня заставили, – пояснил Митч, невольно сжимая кулаки.

– Да, он упоминал, – кивнул Чарли. – Не слишком влипай во все это. Она все равно уедет.

– Нет, не уедет! – заявил Митч.

Чарли впился в него взглядом и тихо сказал:

– Я думал, что после Сары ты больше не интересуешься несвободными женщинами.

– Мадди свободна! – выпалил Митч. Да, несколько дней назад она собиралась выйти замуж, но сейчас ничем не связана.

– Но что ты задумал? – допытывался Чарли.

– Ничего я не задумывал, – пробурчал Митч.

Чарли наблюдал за ним ястребиным взглядом, когда-то сделавшим его одним из лучших агентов ФБР. У него была удивительная способность отыскивать слабое место противника и плести паутину вокруг подозреваемого.

Митч ощетинился, но тут же изобразил стоическое спокойствие.

– У меня всего пять дней, вот и все.

– Понимаю… – с усмешкой кивнул Чарли.

– Все, разговор закончен, – буркнул Митч.

Чарли по-прежнему буравил его взглядом. Наконец, пожав плечами, проговорил:

– Есть еще кое-что…

– Что именно?

– Она рассказала тебе о своих братьях?

– Сказала, что у нее их трое. А что?

– Они скоро начнут ее искать, и я не уверен, что ты обрадуешься их визиту.

– Почему ты так думаешь? И вообще, она совершенно безобидна. Разве не так?

Митч стиснул зубы в ожидании ответа. Его одолевали дурные предчувствия.

– Ты, кажется, просил меня узнать, нет ли какой-нибудь информации по ее кредитной карте.

– И что же?

Чарли пожал плечами.

– Вроде бы она не числится в пропавших. И нет никакого официального полицейского доклада о том, что ее вещи были украдены.

– А это хорошо?

– Пока не знаю. Что же касается ее братьев… Один действительно безвреден. Преподаватель Чикагского университета. Имя вроде бы знакомо, но не могу припомнить, где его слышал.

– Так в чем же дело? – Митч уже начинал терять терпение. – В чем проблема?

– Проблема в остальных братьях. Она не упомянула, что один из них – Эван Донован?

– Футболист-профессионал?

Донован – не столь распространенная фамилия, например, как Смит, но все же не такая уж и редкая. Кроме того… Неужели этот гигант мог быть братом миниатюрной огненноволосой Мадди?

Парень из Чикаго, подписавший контракт с «Беарс» несколько лет назад, был тогда главной новостью первых полос газет. Но теперь, на вершине карьеры, с огромным жалованьем, он славился своими выходками, скандалами и потасовками и по-прежнему являлся любимцем прессы. Его подвиги на поле попадали в газеты так же часто, как «подвиги» в жизни.

– Он самый, – ответил Чарли.

– Я думаю, что он будет слишком занят, гоняясь за задницей очередной супермодели, так что едва ли заинтересуется судьбой сестры, – проворчал Митч. Оставалось надеяться только на это, поскольку сезон игр уже закончился, а тренировочные сборы начнутся лишь в конце июля.

– Хм… Не знаю… – Чарли провел ладонью по щетине на подбородке. – Мадди, кажется, очень близка с братьями. Но не футболист моя главная тревога.