Бренда закатила глаза: мол, никто тебя никуда не собирается волочь. Она действительно вела себя по-разному с каждым из членов нашей семьи, и то, что позволяла себе с Иринкой, никогда не распространялось на меня. Мы вышли из квартиры и начали чинно спускаться по лестнице. Чинно вышли из подъезда. И… тут же наткнулись на препятствие.

Бренда встала в стойку и залаяла басом.

— Фу! — крикнула я и вгляделась в темную массу, лежащую на ступеньках крыльца.

— Ммм… — промычала масса и легонько пошевелилась.

Бренда отпрыгнула и воинственно зарычала.

— Да брось ты, — проговорила я, — это же пьяный.

Я стащила Бренду с крыльца. Она упиралась, намереваясь, видимо, разобраться с этой кучей лохмотьев основательно. Не то чтобы Бренда была драчливой собакой, просто страшно не любила пьяных. Впрочем, ни одна уважающая себя собака их не любит. А пьяные в нашем подъезде были нормальным явлением. Дело в том, что на первом этаже у нас жили Гришины, которые гнали самогон. Началась эта эпопея еще в годы сухого закона, когда спиртного было не достать, да так и повелось. Уже и водки вокруг стало залейся, а Гришины все продолжали гнать. Видно, из любви к самому процессу. Участковый давно махнул на них рукой, мы тоже. Тем более что Гришины вели себя довольно мирно, в какой бы степени опьянения они ни находились. Они и их многочисленные прихожане. Этот, который сейчас прикорнул у двери, явно из прихожан, хотя в такой темноте — кто его поймет, может, и сам старший Гришин.

— Долго гулять не будем, — предупредила я Бренду.

Гулять с собакой часами — для этого нужен навык. Я обычно выдерживаю не более двадцати минут. Пройдусь до сквера, потом вокруг него и возвращаюсь. Куда еще можно водить собаку, я не имею ни малейшего понятия. Вот Иринка, та может завеяться с Брендой на целый день и вернуться с таким выражением лица, как будто ей все равно чуть-чуть не хватило.

Мы прошлись до сквера, обошли вокруг него. Дважды принимался накрапывать дождик. Бренда ежилась и ускоряла шаг. Не думаю, что сегодня она будет против короткой прогулки.

— Домой? — спросила я, когда мы завершили обход сквера.

Пьяный все еще лежал на крыльце. Бренда опять встала в стойку и опять огласила окрестности басовитым лаем.

— Да брось ты, — опять сказала я и наклонилась.

Нет, это не Гришин-старший. Какой-то незнакомый мужик. Уже почти потерявший человеческий облик. Спал, положив левую руку под щеку, и время от времени дергал правой ногой. Видимо, намеревался отдыхать здесь до утра. Я выпрямилась и открыла дверь в подъезд.

— Заходим, — скомандовала я Бренде.

В подъезде было тихо, только какой-то шорох раздавался с верхних этажей. Я взглянула на часы. Одиннадцать с минутами. Шла бы одна, было бы страшновато, но когда я с Брендой, то бояться абсолютно нечего. Если даже не бросится на обидчика, то одним своим видом испугает кого хочешь. Этот оскал, эти мышцы. И еще глаза, которые в темноте горят ярко-зеленым светом. «Наш упырь, — ласково говорит Дарья. — Гоблин».

«Гоблин» шустро перебирал лапами, я еле поспевала за ней. Вдруг на площадке между четвертым и пятым этажом Бренда замерла и тихонько зарычала.

— Что? — шепотом спросила я.

Бренда опустила голову, шерсть на ее загривке встала дыбом. Там кто-то был.

Надо сказать, что в нашем подъезде, находясь на лестнице, вы не можете видеть двери в квартиры благодаря нишам, которыми неизвестный архитектор оснастил лестничные площадки. На некоторых этажах предприимчивые жильцы перекрывали подход к нишам дополнительными дверями. Мы же этого не сделали и теперь каждый раз с опаской подходили к своей квартире. Пару раз в нише я натыкалась на Иринкиных ухажеров, терпеливо дожидавшихся возвращения моей дочери домой. Однажды там прикорнула мама, явившаяся на полчаса раньше назначенного времени. Сегодня в нише тоже кто-то был. Кто-то незнакомый, потому что и Иринкиных ухажеров, и прочих наших знакомых и родственников Бренда определяла безошибочно. Злоумышленник, подумала я и вся подобралась.

— Давай, — шепнула я Бренде, и она, играя мускулами, двинулась вперед.

Мы ступили на лестничную площадку, повернули направо и…

— Привет! — сказал сидящий на корточках Дэвид Кертис.

Бренда попятилась и грозно зарычала.

— Привет, — растерянно промолвила я.

Бренда удивленно взглянула на меня. Мол, что? Мы разве знакомы с этим… как его там?

— Что ты тут делаешь? — Я изумленно смотрела на него.

— Тебя жду. — Он вскочил.

Бренда вытянула шею и осторожно обнюхала его джинсы.

— Давай, скорее, — Дэвид махнул рукой в сторону моей квартиры, — открывай. Нужно звонить 911.

— Что?

— Давай, давай! — возбужденно повторил он.

Что ж такое? Свалился как снег на голову и тут же — 911. А у нас вообще-то есть 911? МЧС есть — это точно, но как туда звонить, я понятия не имею. И самое главное — зачем?

— Что случилось? — Я вытащила из кармана ключи. — С тобой все в порядке?

— Со мной все о’кей, — кивнул Дэвид и легонько подтолкнул меня к двери. — Открывай.

Дрожащей рукой я сунула ключ в замочную скважину, повернула его и потянула дверь на себя.

— Проходи, — пригласила я.

Дэвид вошел в прихожую, кинул на пол свою сумку и стал озираться.

— Где телефон?

— Момент. — Я заперла дверь, сняла с Бренды ошейник и повернулась к нему.

Светлые волосы встрепаны, на подбородке щетина. Как на рекламе этого… Забыла.

— Звони, — опять скомандовал он.

— Зачем? Что я им скажу? Что случилось-то?

— Этот человек, — быстро проговорил Дэвид, — там, внизу… Ему плохо.

— Кто?

Дэвид вздохнул и повторил чуть медленнее:

— Там, внизу, на крыльце, лежит человек. Ему плохо. Нужно звонить в 911 или скорую помощь.

— А-а-а… — наконец-то сообразила я. — Он пьяный.

— Он уже отходит, — сказал Дэвид. — Может умереть. Звони.

— Он пьяный, — повторила я.

— И что? — Дэвид с недоумением смотрел на меня. — Если пьяный, значит, пусть лежит?

Ну да, конечно, он же иностранец. В смысле Дэвид. Ему не понять нашей российской специфики. Начни я сейчас звонить в скорую, они первым делом спросят меня, что с этим персонажем, там, на крыльце. И я честно отвечу, что он вдрызг пьяный. И они пошлют меня куда подальше. То есть в ментовку. А в ментовке мне скажут, мол, хорошо. И на этом все закончится. Надо бы как-то объяснить это моему незваному гостю.

Пока я подбирала подходящие английские слова, Дэвид вдруг схватил меня за плечи и начал трясти:

— Звони! Звони! Иначе я сам это сделаю.