Когда Микки вышел из игры, Майк приступил к переговорам об очень выгодной новой сделке для The Animals с их британским лейблом Decca, а также к подписанию контракта на аванс в размере 100 тысяч фунтов стерлингов – примерно как 2 миллиона фунтов стерлингов сегодня. Он также сказал их новому американскому лейблу, MGM, что придется заплатить вперед. Майку отправили чек на 90 000 фунтов – 1,7 миллиона фунтов сейчас.

Вместо того чтобы отдать деньги группе, которая, конечно же, потратит их на вино, женщин и наркотики, Майка осенила блестящая идея – инвестировать их. Заботливый, добрый, мудрый Майк. Всегда думает о других – и о том, как на этих других навариться.

При личной поддержке Джона Хиллмана, лондонского юриста, специализирующегося на налогах, доходах и международном праве, Майк вложил средства в офшорную компанию Yameta, зарегистрированную в багамской столице Нассау. По местному законодательству Yameta могла работать тайно и без каких-либо юридических обязательств, могла даже не раскрывать владельца компании и не предоставлять документы государственной инспекции. Список директоров компании и протоколы собраний были единственными необходимыми бумагами, которые хранились под замком на Багамах.

То, что начиналось как простой способ обхода налогов, который, Майк знал, другие группы, такие как The Beatles, тоже использовали, теперь превратилось в мечту, ставшую реальностью, в которой он мог законно прятать все доходы The Animals и свои. И никто ни о чем не узнает.

В январе 1966 года Майк официально купил Yameta чеком на 50 000 долларов – последняя сумма, которую он получил за The Animals. Это определенно казалось верным шагом. Для Майка.

Чем больше Майк думал об этом, тем больше ему нравилось то, что он обнаружил. Yameta не только получала весь заработок от имени группы, но и брала административный сбор в размере 10 процентов. Сборы и расходы группы вычитаются, а остальное хранится в доверительном управлении с начислением не облагаемых налогом процентов. Майк создал еще две ассоциированные компании Yameta Music и Yameta Publishing.

Только Майк знал, что Yameta была дочерней компанией чего-то под названием Caicos Trust Company – с новым бизнес-советником Майка Джоном Хиллманом в качестве директора. Caicos принадлежало 90 процентов акций, выпущенных Yameta. Позднее Caicos будет переименован в Bank of New Providence Trust Company, а его собственные счета размещены в Нассауском отделении Bank of Nova Scotia и Chemical Bank Trust в Нью-Йорке. Это становилось очень сложно даже для Майка. Но Майк обожал такие сложности.

Одни из самых известных директоров Yameta – сэр Гай Хендерсон, бывший главный судья Верховного суда Багамских островов, и Ральф Селигман, выдающийся работник QK (контроля качества). Майк же не владел акциями Yameta и не был директором. Официально он был всего лишь еще одним сотрудником компании – скаутом талантов. Это гарантировало, что средства, полученные Майком через группу, на самом деле принадлежали Yameta, от которой Майк просто получал зарплату. Этот блестящий план Майк позже представил Чесу Чендлеру, после того как тот присоединился к нему с восходящей американской звездой Джимми.

Майк с радостью поделился всем этим с Эриком и ребятами из The Animals. Короткая версия: очень умный и действительно замечательный Майк нашел способ хранить доходы в налоговом убежище, откуда они будут получать огромные проценты – чтобы в один прекрасный день оказаться на собственном остров мечты.

Чувство удовлетворенности и безопасности – любовь – группы было настоящей радостью для Майка.

The Beatles никак не могли насытиться Джими. Подруга Пола, Джейн Ашер, не принимала наркотики и не увлекалась рок-н-роллом, а Йоко не собиралась менять короля Джона на какое-то безымянное нью-йоркское шоу.

Только Джордж и Пол уже подсели на кислоту. Джон занимался своими делами. Ринго скучал.

А Stones были не так уж рады новому чуваку на районе. Кит все еще переживал из-за того, что Джими заменил его на посту главного плохиша Линды Кит. Он никак не мог выкинуть из головы картинку, как шикарная Линда уделяет внимание Джими, хотя она клялась, что этого никогда не было.

Мик встал на тропу войны, потому что не очень-то верная малышка Марианна тоже была в восторге от Джими – и это чувство было, как все видели, взаимным. Да и шустрый Луг Олдхэм был не в восторге от Джими после дерьмового шоу в Cheetah и точно не собирался помогать этому коту быстро разбогатеть.

Но ненавидящему Джаггера Брайану нравилась вся эта ситуация. Джонси все еще жил с ведьмой Анитой Палленберг на Кортфилд-роуд в Южном Кене. Марокканские ковры. Стопка грязной посуды. Плакаты на стенах. Кровати нет, есть лишь мягкий матрас в верхней части галереи. Мало мебели, зато высокие потолки и огромные окна, меха, атлас, шелк и бархат разбросаны по голому полу, Брайан и Анита целыми днями наряжаются, курят гашиш, принимают кислоту и опиум. Груды книг и комиксов, модная подпольная литература, древние оккультные тексты, журналы Брайана.

Джими бывал там, но как только появлялся Кит, сразу же уходил. Джими и Брайан сидели на полу, путаясь в бесконечной болтовне об НЛО и лей-линиях, Стоунхендже и фараонах. Однажды всем откроется Правда, но Джими и Брайан уже знали ее.

Иногда Джими видел, как Брайан и Анита ссорились… «Сука!», «Пидарас!». Бам-бам. Брайан с подбитым глазом и кровью, размазанной по лицу, звук раскатистого немецкого смеха Аниты преследовал его, как гром из фильма ужасов.

Джими нравился Брайан. Он понимал его боль. Джими тоже часто дрался с женщинами. Но их настоящая связь состояла в том, что они оба были чужаками, которые не могли влиться ни в одно общество. Брайан, шепчущий и параноидальный; Джими, замученный и мило улыбающийся.

Брайан, дитя войны, как и Джими, будучи астматичным недовольным подростком, слушал исключительно негритянский американский джаз и блюз. Получив классическое образование от строго отца – учителя фортепиано и матери-хористки в накрахмаленной юбке, он влюбился в Эддерли Кэннонболла и заставил родителей купить ему альт-саксофон. Ему было пятнадцать, но, когда он играл, ему было девяносто девять.

Вскоре после этого он получил свою первую акустическую гитару, и начался Элмор King of The Slide Джеймс, и Shake Your Moneymaker, и Роберт King Of The Delta Blues Джонсон, и Hellhound on My Trail. За этим последовали сигареты, выпивка, беременные подружки – пятеро, – побег из школы, разъезды по Европе, художественный колледж – на два дня, – а затем Лондон, где в 1962 году он познакомился с недоучками и битниками и сыграл свой первый концерт с The Rolling Stones в клубе Marquee. Ему только что исполнилось двадцать.

После этого все резко обострилось. Время превращалось в бесконечность каждые двадцать четыре часа. Пять лет спустя для Брайана все уже было почти кончено. Успех поглотил его целиком. Он мог играть все что угодно, и часто делал это, но не мог писать хиты, и Мик с Китом оставили его.

В то время как Джими, новый артист, приветствовался лондонской джазовой элитой, Брайана избегали, его ценность уменьшалась почти ежечасно, поскольку The Stones надели свои новые образы продвинутых рокеров, а Брайан стал «позором семьи». Брайан больше неинтересен.