— Увы, увы, — произнес Спир голосом пастора, обличающего зло. — Взяли мы это от твоего старого дружка, Сидни Стритера, который, как ни печально, покинул уж сей бренный мир. Но ты, Билл, еще здесь, как и твой приятель, Рустер Бейтс, и вам еще только предстоит ответить за грехи свои.

Джейкобса отвели прямиком к Мориарти, который уже ждал их. Был здесь и Дэнни Карбонардо, который держался в сторонке и неприятно ухмылялся. Сэл Ходжес осталась в спальне — Профессор распорядился, чтобы она не выходила, пока он сам ее не позовет.

— Профессор… сэр… — Билли разыграл удивление. Удивление и радость. — О… как приятно… А мы уж думали, что никогда больше вас не увидим. — Пораскинув мозгами, он решил, что наилучший шанс выкрутиться — это использовать в качестве защиты внезапное исчезновение Мориарти. А почему бы и нет? Разве они с братом не были доверенными Профессора? Разве не были близки к его преторианской гвардии?

Да уж близки, как проклятие Господне к шлюхиной заднице, хмуро подумал Берт Спир, наблюдая разыгрываемую у него на глазах сцену. Совсем недавно, несколько лет назад, братья Джейкобсы сидели с ними за одним столом, друзья и сообщники по криминальному бизнесу. Благодаря Профессору братья занимали в семье далеко не последнее место. Именно по его распоряжению Терремант вытащил обоих из Стила, печально известной тюрьмы строгого режима Колдбат Филдс.

И вот теперь Уильям Джейкобс сидел на стуле, удерживаемый тяжелой и отнюдь не дружеской рукой Терреманта, а Мориарти буравил его своими темными, непроницаемыми глазами.

— Уильям, я очень огорчен, — тихо, едва ли не шепотом заговорил Профессор. Именно этот его голос, негромкий и мягкий, внушал слушателям безотчетный, непреодолимый ужас. — Разве я не был другом для тебя и твоей семьи? — Он говорил медленно и устало, как человек, несущий на своих плечах несоразмерное его силам бремя. — Разве не ко мне пришла твоя мать, благочестивая Хетти Джейкобс, когда тебя, несправедливо обвиненного, отправили в тюрьму? Она доверилась мне, а не тем жадным пиявкам, что называют себя адвокатами. Она доверилась мне, и я, тронутый ее просьбой, вызволил тебя из заключения. Я был для вас обоих отцом: дал вам работу, хорошо вам платил, следил за тем, чтобы вы были одеты, сыты и ухожены. И разве добром ты отплатил мне?

— Нет, сэр, — ответил Билли Джейкобс, притихший и посеревший лицом.

— Нет, сэр… Да уж… И что мне делать с тобой?

— Пощадите, Профессор. Нам сказали, что вы уехали, покинули нас навсегда…

— И вы поверили? Поверили, что я мог так поступить? Я?.. — Мориарти ударил себя в грудь кулаком. — Я, защищавший вас столько лет? Вы поверили этой пустой, безосновательной лжи? Вы поверили, не имея на то никаких доказательств? — Он перевел дыхание. — Мне стыдно за тебя, Билли! — Последняя фраза прозвучала так, словно Мориарти швырнул ее к ногам неблагодарного Билли Джейкобса.

— Беспечный Джек умеет убеждать, — попытался оправдаться Билли. — Вот и нас с братом уверил, что вы исчезли навсегда и никогда уже не вернетесь.

— И никто не убедил вас в обратном?

— Слишком многие, Профессор, говорили то же самое, и мы в конце концов поверили, что вы не вернетесь.

— Да, мне пришлось бежать, но не навсегда. Вам бы следовало знать, что я никогда не брошу свою семью. Кто-то — да, бросил бы. Но не я. — Он демонстративно, словно в попытке физически избавиться от бремени вины, пожал плечами. — И вот я вернулся. Что ты скажешь на это?

— Вы должны знать, Профессор, что теперь, когда я увидел вас собственными глазами, то готов служить вам, как прежде. Уверен, то же скажет и мой брат, Берт. Прошу вас принять нас снова в семью.

Мориарти вскинул руку, провел ногтем по щеке, хмыкнул.

— А ты что думаешь, Берт Спир? — Взгляд его полыхнул такой яростью, что Спир невольно отвел глаза. — Должны ли мы принять его обратно или толкнуть еще глубже во тьму, которую он предпочел?

— Надо подумать.

— Подумать?

— Подумать, сэр, что он может нам дать.

— Что ж, по-моему, справедливо. — Мориарти снова повернулся к Джейкобсу. — Билли, нам стало известно, что ты был в доме Джека Айделла на Бедфорд-сквер, когда там убили Сэл Ходжес. Не хочешь ли рассказать об этом?

— Что мне рассказать вам, сэр?

— Не играй со мной, Билли. Кто это сделал? Кто ее убил? Ты?

— Нет, сэр, не я. Чтоб мне проваливаться на этом месте, если я это сделал. Такое горе… Она… миссис Сэл всегда была настоящей леди. — Взгляд его заметался по комнате. — Мне даже плохо стало, когда это случилось. Чуть не вырвало.

— Если не ты, то кто?

— Кто? А вы как думаете? Сам Беспечный Джек, конечно.

— Ты там был?

— Был. Все видел… то есть почти все, но сделать ничего не мог. Я бы спас ее, если б мог, но с сэром Джеком, когда он разойдется, не поспоришь.

— А как она вообще там оказалась?

— От Сэлли Ходжес принесли записку, что, мол, она хочет увидеться с сэром Джеком. По какому-то делу огромной важности, так там было сказано. Ну, ее и пригласили на шесть часов.

— И она пришла? Ты видел, как она пришла?

— Да, Профессор, видел.

— И?..

— Я впустил ее и провел наверх. У Джека кабинет в бывшей гостиной на втором этаже. Большая комната, обставлена, как салон какой-нибудь шлюхи. Большим вкусом Беспечный Джек не отличается. Не то, что вы, Профессор…

— Хватит этого вздора, Билли. Продолжай.

— Простите, босс.

Спир видел — Джейкобс напуган. Как сказано в Библии, «убоялся страхом великим». Настолько, что даже обмочился.

— Итак, ты отвел ее наверх?

— Да, сэр, отвел. Должен сказать, на нее было больно смотреть.

— Почему?

— Очень уж она изменилась, сэр. Как-то поблекла. И одета была неряшливо. Как будто опустилась и перестала следить за собой.

Мориарти кивнул.

— Но Джек ее принял?

— Да, принял. Сказал, что рал ее видеть, и даже про вас спросил.

— Неужели?

— Да, сэр. Сказал: «Рад вас видеть, Сэл Ходжес. А как там Профессор? Все еще слушает музыку в Вене?»

— Вот как? Так и сказал? Что я в Вене?

— В точности так, Профессор.

— И что же она ответила?

— Ответила, что у вас все хорошо и вы уже в Лондоне.

— И как Джек воспринял эту новость?

— Сказал, что уже знает, что вы в Лондоне, и надеется с вами поговорить.

— И как проходил разговор?

— Сэр Джек предложил ей сесть, спросил, не хочет ли она чего выпить, но она отказалась. Сказала, что пришла поговорить.

— Хм-м-м. И что? Они поговорили? О чем?