Тони не смог скрыть удивления, почему Алиса не советует задействовать большие силы (бойцов оперативной группы не так уж и много), но предстоит какая-то работа, которую этот юноша назвал тяжёлой. Алиса чуть заметно улыбнувшись, пояснила, что тяжёлая работа – это что-нибудь сломать или кого-нибудь перетащить.

Продолжающий удивляться Тони, повел Алису в подвал, в тир. По дороге он сообщил Алисе о том, что ей выплачено вознаграждение, и не маленькое, за удачно проведенную операцию по разоблачению коварных планов конкурентов. Тони об этом говорил очень серьёзно, а Алиса не могла сдержать хихикания, чем вызвала ещё большее удивление своего босса (в том, что Тони не простой сотрудник этой конторы, а один из её руководителей, Алиса уже не сомневалась). В помещении, рядом с тиром, стояло пять человек, одетые во что-то похожее на бронежилеты и щитки, закрывающие руки и ноги. Вся эта экипировка ярко сверкала, так как была зеркальной!

– Это что за маскарад? – удивилась Алиса, ей пояснили:

– Это броня, защищающая от выстрелов боевого лазера и частично гасящая попадания из бластера.

Алиса пощупала эти «доспехи» и очередной раз хмыкнула, эта «броня» не то что от пули не защитит, для ножа – не преграда! Поинтересовавшись – охранники тоже в такой, мягко говоря, броне? И услышав положительный ответ, девушка приказала снять этот карнавальный костюм! Старший этой блестящей группы возмущённо заявил:

– Но как же без брони?! Мы же будем уязвимы…

– Мало того, что без брони, – оборвала сверкающего бойца Алиса и, показав на большие кобуры с бластерами, сказала: – Без этих штук тоже! Вы же сами говорите, что эти ваши пушки обнаруживаются с большого расстояния. Получается, что нас обнаружат и близко не подпустят, а вы под гарантированное поражение не полезете. Вот так и выйдет: подъедем, покрасуемся, посверкаем и восвояси уберёмся – и все при своих останутся. Поэтому снимайте, всё снимайте!

Алиса раздела бравых бойцов спецотряда до шерстяных поддоспешников, потом одела в принесенные спортивные костюмы. Сама тоже переоделась, сняла пижаму и надела тоже принесенный ей спортивный костюм, сверху на тот, что уже был на ней. Из обуви ничего брать не стала, сняла шлёпанцы, в которых приехала из пансионата, оставшись босиком. Улицы здесь были похожи на коридоры в помещениях, такие чистые и гладкие. Что уже говорить о коридорах? Из оружия себе Алиса взяла пистолет с глушителем, а бойцам спецотряда дала без, сказав, что когда дойдёт до стрельбы (Алиса была уверена, что не дойдёт), стрелять в сторону противника, не стараясь в кого-то попасть, просто создавать шум и видимость, остальное всё, что надо, она возьмёт на себя, при этом Алиса категорически заявила, что командование этой операцией она тоже берёт на себя. Тони попытался возразить, но, видно подумав, с этим согласился. Девушка поняла, почему здесь умение драться и стрельба из пулевого оружия на таком низком уровне. Из бластера не надо целиться, а просто направить его в сторону противника, и если тот уже в зоне поражения, то о нём сразу можно и забыть. Доспехи не спасали от выстрела с близкого расстояния, разве что цель стоит немного сбоку или далеко. Выстрел с расстояние в пятьдесят метров (для того, кто без этих специальных доспехов) был гарантированно смертельным. Да и для тех, кто в доспехах – тридцать метров относительно безопасная дистанция, если ближе, то никакие доспехи не спасали.

К офису конкурентов или кто они там доехали быстро. Этот офис был не на окраине, как в организации, в которой состояла Алиса, а почти в центре города. Замаскировали эту «контору» под обычную торговую фирму. По просьбе Алисы заехали в круглосуточное торговое заведение и взяли там несколько больших коробок с большими круглыми коржами, посыпанными колбасой, сыром и многим другим. Эта оригинальная еда называлась пиццей, вообще-то, как уже знала Алиса, эта еда не была тут оригинальной и была одним из любимых местных кушаний.

Как и ожидала Алиса, паренёк с коробками пиццы подозрений у «блестящего» охранника не вызвал, скорее, наоборот. Да и в переговорное устройство посыльный из пиццерии назвал именно этот адрес (девушке его сообщил Тони).

Вообще-то делать подобные заказы во время дежурства запрещено, но если кто-то из охранников совершил такое нарушение, то пусть с ним разбирается старший смены. А пицца… Не пропадать же добру! Тем более что, как сказал этот паренёк, заказ уже оплачен! Большой беды от того, что охранник откроет дверь на несколько секунд, не будет, детекторы молчат, значит поблизости никого с бластерами нет! А всего остального опасаться нечего, да и паренёк, переминающийся с ноги на ногу, видно хочет побыстрее обратно убраться, ночью-то по улицам ездить и на скутере не безопасно, а ходить – тем более! Примерно так мог думать охранник, открывавший дверь и снимавший защиту с входа. Улыбка мужчины застыла на его лице не потому, что он чего-то испугался, когда Алиса передавала ему коробки, а потому, что это была его последняя в жизни улыбка. Девушка переступила босыми ногами через тело, заблокировала входную дверь, чтоб её нельзя было закрыть с центрального пульта, и быстро пошла по коридору. Три охранника, чьи посты были в коридоре и которые увидели паренька с коробками пиццы, так ничего и не успели сделать. Вернее, успели – рот открыть, чтоб спросить… Что они хотели спросить, так и осталось их тайной, потому что упали мёртвые на пол. Каждому из них девятимиллиметровая пуля вошла в глаз. А рот они успевали открыть, потому что первым выстрелом Алиса разбивала камеру слежения. Три человека, находившиеся в пультовой охраны, всё же забеспокоились, они видели, что в поле зрения камеры появляется паренёк с коробками пиццы, после чего изображение на экране гаснет. А наружные камеры продолжают работать, показывая пустые прилегающие улицы, молчат и мощные детекторы, показывая, что поблизости нигде нет бластерных батарей, соответственно, бластеров или подобных устройств.

– Что за чёрт! Похоже, камеры вышли из строя! – произнёс человек в блестящих доспехах, щёлкая переключателями на пульте управления следящим камерами. Часть камер работала, передавая изображение пустых коридоров, датчики движения молчали, показывая там отсутствие даже малейшего шевеления, датчики в коридорах, где погасли камеры, тоже молчали, хотя перед этим фиксировали перемещение какого-то не очень большого предмета, это и понятно – там же шёл паренёк с коробками, а как от туда попал? Человек попытался вызвать пост у дверей, но там никто не отвечал. Дежурный у пульта произнёс, обращаясь к своим коллегам, сидящим на диванчике у стенки:

– Наружная дверь открыта! И камеры с того направления погасли, надо вам пойти проверить. А я подам сигнал тревоги, надо заблокировать периметр!

Поднять руку, чтоб нажать на большую красную кнопку, человек не успел – дверной замок с треском разлетелся, а дверь распахнулась. В проёме стоял улыбающийся паренёк с коробками пиццы. Это было последнее, что увидел человек, так и не успевший поднять руку. Его товарищи прожили мгновением дольше – кто остался сидеть на диване, а кто сполз на пол. У всех этих людей одинаково изменилась внешность – левый глаз заменила чёрная дыра, быстро наполняющаяся кровью. Алиса подошла к пульту и поставила коробки на его край, при этом стало видно, что в одной руке у неё пистолет с длинным стволом. Девушка засунула пистолет за пояс, наклонилась к пульту охранной сигнализации, чем-то там пощёлкала и уселась в кресло дежурного, потянув к себе одну коробку.