Крачфилд что-то сказал, но Джесси не услышала.

– Нет звука? – спросила она.

– Тогда было лишь видео, – кивнула Кэт.

– И каков, черт возьми, смысл?

– Мой предшественник нес всякую чепуху по поводу приватности. Я этого никогда не понимала. Полагаю, администрация скорее поддерживала мою точку зрения, почему меня и перевели сюда. Сейчас же каждый сантиметр этой камеры прослушивается. Мы можем даже слышать его дыхание, когда он спит. Хотя, вряд ли тебе это сильно поможет.

Джесси заставила себя выкинуть разочарование из головы и попыталась сосредоточиться на языке тела обоих мужчин. Они начали говорить практически сразу. Хант поняла, что Крачфилд узнал посетителя, поскольку его поведение совершенно не было похоже на то, что она привыкла видеть. Он был скорее похож на легкомысленную девчонку, встретившую члена своей любимой группы. Даже на записи с такого расстояния, она прекрасно видела, как безумно блестят его глаза.

Зрелище было странным, но не шокирующим. В конце концов, Болтон Крачфилд смоделировал свои убийства, пользуясь методами ее отца. Он был ярым фанатом. И теперь его мечта сбылась. Его герой сам приехал познакомиться и стоял прямо напротив, в самом сердце предположительно охраняемого подразделения психиатрической клиники. Это явно был особый момент.

Разговор продолжался не менее десяти минут, пока не вошел охранник. Он сказал им что-то, по-видимому, предупредил об окончании времени.

– Во время разговора в камере не было охранника? – поняла Джесси.

– Предыдущий режим безопасности, – напомнила Кэт. – Еще одно нововведение, пришедшее со мной.

– Выходит, мне даже не с кем обсудить, о чем же они говорили?

– Я заменила большую часть сотрудников. Единственные, кто остался, это Беренсон и Кортез. Больше никто не воспринимал эту работу серьезно. Честно говоря, ребятам вообще повезло с таким малым количеством инцидентов.

Джесси была наслышана о двух эпизодах, произошедших в НРП за семь лет его существования. В первом случае заключенный напрыгнул на охранника и ударил его головой о стену восемь раз, прежде чем его скрутили. Через неделю парень скончался, так и не успев выйти из комы.

Во второй раз один из резидентов умудрился стащить ножницы с поста охраны, когда его переводили из одной камеры в другую. Прежде чем Кортез с напарником повалили его на землю, преступник успел зарезать двоих. Затем он умудрился вырваться и напал на третьего бедолагу, порезав ему шею. В конце концов, Кортез схватил его за шею и принялся душить, пока тот не потерял сознание. По всей видимости, резидент потерял слишком много кислорода и через два дня медики констатировали смерть мозга. Его отключили от аппарата искусственного поддержания жизни. Вновь обратив внимание на монитор, Джесси поняла, почему Кэт не стала увольнять Кортеза.

В этот момент, после прихода охранника, ее отец встал и бросил что-то еще, заставив Крачфилда сильно напрячься. Затем он повернулся и улыбнулся прямо в камеру.

Хант была рада, что сидела, поскольку ощутила, как во рту пересохло, а колени подкосились. Несмотря на два минувших десятилетия, он выглядел точно также, каким она его и запомнила. Да, морщины были более глубокими, а щеки слегка провисли. Но холодные, расчетливые глаза того же оттенка зеленого цвета, что и у нее самой, оставались неизменными.

Казалось, он посмотрел в камеру, будучи уверенным, что однажды она увидит эти кадры и испытает полнейший ужас. Он явно упивался этой идеей. За секунду до выхода он остановился и подмигнул.

Джесси собиралась войти в камеру Крачфилда и сесть на то же самое место, возможно, даже на тот же стул, на котором сидел ее отец два года назад. Она попыталась проигнорировать легкое ощущение тошноты и сосредоточиться на том, что собиралась делать и говорить.

– С тобой все в порядке? – спросила Кэт, передавая пульт с красной кнопкой, пока они стояли за дверью камеры.

– Надеюсь, – ответила Хант. – Я пытаюсь утрясти все, чтобы он не смог обработать меня.

– Что говорит детектив Эрнандес? – поинтересовалась она, имея в виду звонок Джесси пару минут назад.

– Последние два года, примерно с середины октября 2016 года, доктора Бертранда Роя никто лично не видел. Он занимал должность профессора в Университете штата Калифорния в Нортридже и работал в области девиантного поведения. Вот почему его имя показалось мне знакомым. Он написал методичку, которой я пользовалась во время учебы. Его желание встретиться с Крачфилдом никак не вызвало бы подозрений.

– И он пропал? – еще раз уточнила Кэт.

– Вроде того. Эрнандес говорит, что доктор Рой написал заявление на отпуск продолжительностью в два года без каких-либо предупреждений прямо посреди семестра. Просто взял и ушел.

– И это ни у кого не вызвало подозрений? – спросила Джентри с явным скептицизмом.

– Он якобы периодически отправляет многим письма, – ответила Джесси с таким же сомнением в голосе. – Доктор сообщил, что занимается изучением изолированных общин коренных народов Южной Америки и то, как они справляются с насилием в своих племенах. Его коллеги заявили, что это странный шаг, но не безумный. Он и раньше покидал работу довольно резко и без объяснений. Он не женат и не имеет детей, а потому не особо привязан к чему-либо, помимо своей работы.

– Идеальный вариант для серийного маньяка, который мог бы прикончить его, воспользоваться данными и даже убедить знакомых, что просто уехал отдохнуть.

– Это не так уж и невозможно, – сказала Джесси. – Его работа принесла университету столько денег, что они не сильно давили на него, пока он выходил на связь.

– А сейчас?

– Эрнандес попросил пару детективов связаться со службой безопасности университета и проверить информацию. Они уже в пути. Надеюсь, они прояснят ситуацию к тому моменту, как я договорю с Крачфилдом.

– Ты собираешься рассказать ему все, что знаешь? – удивилась Кэт.

– Посмотрим, как все пойдет, но пока я склонна не говорить. У меня есть пара карт, которые могут заинтересовать его, но я не собираюсь сразу вскрывать их.

– Умный ход, – согласилась Кэт, открывая дверь. – Просто не забывай, что у него они, скорее всего, тоже есть.

*

Болтон Крачфилд, казалось, ждал ее.

Когда Джесси зашла в камеру, он сидел на краю своей металлической кровати, уставившись на вход. Заключенный не улыбался.

– Почему вы такой грустный, мистер Крачфилд? – спросила она, присаживаясь. Кэт направилась к своему обычному углу.

– Я не грустный, мисс Джесси, – произнес он голосом, полным скорби. – Я просто разочарован.

– Разочарован чем?

– Разочарован тем, что ты решила проверить меня, мисс Джесси. Мне не совсем ясно, почему ты ощутила необходимость сознательно проигнорировать просьбу человека, который завалил этот город останками.