На востоке от храма находится священный водоем, относящийся к тому же периоду, что и сам храм. Вокруг него были разбиты сады, что было характерной особенностью храмов XVIII династии.

В христианские времена храм превратился в церковь Святого Менаса. Это был легендарный святой, однако его чрезвычайная популярность наводит на мысль, что когда-то он под другим именем был языческим божеством. Его главное святилище находилось под Александрией, но посвященные ему церкви встречаются во всех частях Египта, вплоть до самой Элефантины.

Миниатюрный храм царицы Аменардис (Q) – одна из немногих сохранившихся построек XXV династии. Он расположен в ряд с павильоном и храмом Рамсеса III и состоит из входного пилона, двора с колоннадой и святая святых, окруженной крытой галереей. Тексты, высеченные во дворе и славящие царицу Аменардис, которая величается в них дочерью царя Кашты, носят исключительно заупокойный характер. Храм поставлен царицей Шепенопет II, приемной дочерью и ближайшей преемницей Аменардис, изображаемой здесь измеряющей фундамент храма с помощью богини Сешат.

Пилон украшен скульптурными символами некоторых египетских номов, приносящих жертвы, над ними изображена Аменардис, в присутствии Амона и Мут совершающая религиозные обряды. В тексте над входом утверждается, что молельня предназначена для бездетных женщин и женщин, ожидающих ребенка, а также для больных, желающих исцелиться. Многие паломники приходили в святилище за помощью и оставляли приношения по обету в виде фигурок богов. Колоннада сейчас разрушена, очевидно в результате пожара, произошедшего уже в христианские времена, когда молельню отдали под кладовую. На камнях двора все еще видны отметины от огня, который уничтожил многие рельефы и во дворе, и в святая святых. Сцены носят поминальный характер, на них Шепенопет приносит дары покойной Аменардис и богам мертвых.

Святая святых имеет большое значение как архитектурный памятник, так как у нее настоящий каменный свод; видимо, это древнейший египетский образец каменной кровли подобного типа. И в святая святых, и в галерее сцены и надписи носят погребальный характер, на них Аменардис принимает приношения или находится в присутствии богов мертвых.

Снаружи храмовые стены покрыты надписями, прославляющими Аменардис: она изображена вместе с царем, который может быть ее отцом Каштой или мужем Пианхи П. Имя Кашты почти полностью уничтожено во всем храме; здесь перед нами очередной пример необъяснимой ненависти, которая так часто встречается в Египте. Есть также сцена, в которой Шепенопет II приносит дары приемной матери Аменардис царице Шепенопет I.

На западной стороне к храму Аменардис примыкает еще одно здание, построенное для трех цариц: Шепенопет II, Нитокрис и Мехт-эн-весехт. Сначала пилон служил входом только в одно святилище. Когда построили второе, слева от центрального входа проделали вторую дверь. Но так как места для третьей двери не осталось, то окружающая стена на западе внезапно поворачивается под прямым углом.

Святилище Шепенопет II было первым из трех; оно стояло отдельно, и попасть в него можно было со двора (R) через пилон. Позднее на восточной стороне построили святилище Нитокрис; его поставили на одной линии с молельней Шепенопет, и оно заполнило участок между молельней и стеной, окружающей святилище Аменардис. Вторая дверь фасада расположена на оси святилища Нитокрис. Еще позже на западе пристроили святилище Мехт-эн-весехт, тогда двор пришлось расширить, чтобы сделать для него отдельный вход.

Скульптуры во дворе сообщают титулы и генеалогию трех цариц. Есть также сцены, в которых эти высокопоставленные дамы приносят дары фиванской триаде, а также своим приемным предкам Аменардис и Шепенопет I.

Интерьер святилищ Шепенопет II и Нитокрис скопирован со святилища Аменардис, крыши также имеют свод, а рельефы надписи воспроизведены с большой точностью. У святилища Мехт-эн-весехт плоская крыша, а стиль напоминает гробницу-камеру Древнего царства.

Под каждым из четырех святилищ находится подземная камера неизвестного предназначения. Стены крипты Мехт-эн-весехт покрыты заупокойными текстами, значительно поврежденными в силу инфильтрации во время ежегодных разливов Нила. Другие крипты лишены украшений.

Мехт-эн-весехт в истории, написанной демотическим письмом, снова неожиданно появляется в качестве жены Сетме Хамваса. Она представлена бездетной женщиной, которая при помощи волшебства с дынной лозой смогла зачать и родить ребенка.

Эти святилища представляют важность с религиозной точки зрения, так как положение цариц в Египте до сих пор еще очень мало изучено. Известно, что трон наследовался по женской линии, но до сих пор неясно, имел ли фараон право на трон по рождению или наследованию его по праву брака с наследницей. Божественность царицы почти не признается современными авторами, однако известно, что царица отождествлялась с Исидой, «сидящей на троне». А так как Исида в глазах народа занимала более высокое положение, чем ее муж Осирис, то, что вполне естественно, царица для подданных, в сравнении с фараоном, была столь же, если не более значительной фигурой. Из скудных дошедших до нас записей видно, что в Египте существовал особый культ некоторых цариц. Обожествлялись Яхмос-Нефертари, Нефертити и Нефертари-мери-мут, но детали их культа еще не выяснены. Только в Мединет-Абу в этих малых молельнях сохранились тексты, из которых следует, что египтяне верили в божественное могущество цариц.

Название Эсна – одно из многих топонимов, которые имеют древнеегипетское происхождение и за века не изменились. Греки знали город как Латополь, по имени его тотема – рыбы latus (perça Nilotica, нильский окунь), но египтяне так и не приняли греческого названия и с древнейших времен до настоящих дней именуют город Эсна.

Храм почти не раскопан, так как большая его часть до сих пор находится под домами современного города, а купить землю и снести дома, выселив сотни жителей густонаселенного района, – слишком дорогое удовольствие для археолога. Таким образом, теперь можно увидеть только первый зал с колоннами, и он доступен для осмотра только потому, что многие годы там находился склад шерсти. Уровень земли так высоко поднялся над храмом, что крыша зала оказалась наравне с фундаментами многих домов, и сейчас вход в него находится в нижней части крутой лестницы, отчего в зале еще темнее, чем замышлялось при строительстве.

Гипостильный зал построен в величественном стиле эпохи Птолемеев. Двадцать четыре колонны в шесть рядов до сих пор поддерживают невредимую крышу (илл. XXXIX, 1). Колонны не так велики, как в Денде-ре, всего тридцати семи футов в высоту и примерно восемнадцати в окружности. Передний ряд колонн со стороны внешнего двора разделен, как в Ком-Омбо, ажурными перегородками. У колонн прекрасные лиственные капители, типичные для архитектуры Птолемеев. На оси входа, в задней стене расположен дверной проем, ведущий в главный храм, в данное время находящийся под землей и, следовательно, недоступный.

Более чем вероятно, что часть храма, остающаяся под землей, построена значительно раньше гипостильного зала, но до того, как будут произведены раскопки, точно ничего сказать нельзя. Вейгалл предполагает, что зал был пристроен при Птолемеях, образуя портик (по образцу портика в Дендере) перед храмом периода фараонов, возможно XVIII династии, так как Шампольон нашел в Эсне фрагменты гранитного здания с картушами Тутмоса II. Зал достроили мастера Птолемеев, но оставили его без украшений. Этим воспользовались римские императоры, оставившие на голых стенах свои имена египетскими иероглифами. Императоры следовали распространенному в Египте обычаю (который одновременно, помогая историкам, приводит их в отчаяние): сбивали имя предшественника и вырезали на его месте имя нового правителя. В храме Дейр-эль-Бахри подобное присвоение встречается очень часто, имя Хатшепсут сбито и заменено именем одного из Тутмосов. Особенно в этом отношении отличился Рамсес II; он прибирал к рукам творения, принадлежавшие кому-либо из его предшественников, просто тем, что сбивал имя законного владельца и заменял его своим. На стенах храма в Эсне эта уловка неожиданно встречается среди надписей римских императоров. Император Каракалла, убивший своего брата императора Гету, воспользовался проверенным египетским способом и приказал стереть имя Геты, заменив его своим.