– Все ушло на промокампанию нашего диска. Что, не знаешь, какие там прайсы?

– Какого диска? – недоверчиво спросила Лида, боясь поверить в то, что услышала от Ивана.

– Альбом нашей группы «Мертвый хорек». Поздравь, мы альбом записали.

– Ты потратил десять тысяч долларов на раскрутку своего диска? – с трудом разлепив пересохшие губы, уточнила Лида. – Я должна тебя поздравить?

– А как еще можно пробиться в наше время? Только за бабки.

– А в Интернете выложить не дешевле было? – с трудом сдерживаясь, чтобы не швырнуть на пол монитор с полуголой девицей на экране, поинтересовалась Лида. – На YouTube разместить? Сотни людей становятся знаменитыми, просто выкладывая свою музыку в Интернете. Бесплатно!

– Я тебе бесплатно объясню, как такие дела делаются. Чтоб ты раз и навсегда поняла и заткнулась со своими бесплатными советами!

– Я достала эти деньги, а теперь должна заткнуться?

– Я тебе очень благодарен. Премного! На колени встать? Давай встану. Чтобы альбом раскрутить, нужно, чтоб его каждые три минуты по радио вставляли. На это миллион требуется или крепкая любовь с владельцем радиостанции. Где он у меня, миллион? Народ давно идет другим путем. Платишь промоутеру со связями. Он снимает ночной клуб в центре, потусовее, рассылает во все СМИ пресс-релиз: завтра в клубе хрен таком-то презентация альбома молодой заводной группы «Мертвый хорек». Приглашены: Алла Пугачева, Максим Галкин, Николай Басков. Главное – Примадонна. Прикинь, – глаза Ивана загорелись восторгом и завистью, – ей платят десять тысяч баксов только за то, чтобы она на двадцать минут заглянула на огонек к молодой, неизвестной группе.

– Кто тебе такую чушь сказал? Промоутер? За деньги он тебе не только Пугачеву, и Медведева с Обамой пообещает.

Иван не слушал Лиду и с жаром, торопливо говорил:

– Потому что на презентацию неизвестных музыкантов никто из этих хреновых корреспондентов не пойдет, а где Она – там все журналюги. У них связь с клубами налажена: куда Алла Борисовна заедет вечером, оттуда сразу информацию папарацци поганым сливают. Они ездят за ней по всему городу. Потому что Алла Борисовна – это всегда обложка. Если Пугачева с Галкиным или Басковым на первой полосе, народ всегда газету хапнет. И в обеденный перерыв офисная служащая с интересом прочитает репортаж: вчера на презентации нового альбома «Мертвого хорька» побывала Алла Борисовна. Она тепло приветствовала молодых, но уже известных (известных, ха!) музыкантов и даже подарила одному из них, Ивану Гонсалесу, браслет, преподнесенный ей неизвестным поклонником. «Ой, кто же этот поклонник? – размышляет читательница. – Молодец, Алла Борисовна, крутит мужикам головы. А что за группа-то, «Мертвый хорек»? Ой, чего-то я такое помню, вроде они на «Новой волне» в Юрмале были? Точно, были. Если Примадонне понравилась, надо бы купить альбомчик». И назавтра ты, как Ксюша Собчак, просыпаешься в шоколаде. Под окном фотографы, в подъезде – фанатки визжат, предлагают помыть пол, погладить шнурки, сбегать в магазин.

Иван еще сильнее развалился в кресле и вытянул ноги.

Лида с ужасом смотрела на его блаженную улыбку.

– Ты об этом мечтаешь?! Это твоя цель в жизни?! Не могу поверить…

– А у тебя цель не такая? Ты не хочешь быть богатой и знаменитой? Мечтаешь быть бедной и больной?

Лида смешалась.

– Но не такой же ценой?

– Цена всегда одинаковая: или выживаешь ты, или кто-то другой. На всех славы и денег не хватает.

– Значит, ты готов заплатить за свою славу жизнью Лизы?

– Слушай, не надо меня подлецом и мерзавцем выставлять! Я не такая скотина, как тебе хотелось бы! Лизу прооперируют, обязаны! Я на сайте Минздрава смотрел: деньги на высокотехнологичную помощь детям выделяются в полном объеме.

– Ты бы еще на сайт нацпроекта «Здоровье» зашел, порадовался за нашу медицину.

– Как я с такой идиоткой жил? – зло бросил Иван, потянулся вперед и прибавил громкости музыке.

Стул под Лидой завибрировал, задрожали стены.

Лида вскочила, вырвала из-под руки Ивана клавиатуру, с силой швырнула об пол и побежала по узкой щербатой лестнице прочь из подвала.

– Да верну я тебе эти деньги, истеричка! – проорал вслед Иван. – После первых же гастролей, как только раскрутимся!

Во дворе, заставленном машинами, было темно.

Лида брела, загребая снежное месиво.

Зловещий гул разрывал легкие, шум вставал в горле, звуки впивались в кожу, как обрубки колючей проволоки.

Возле метро на Лиду накинулось змеиное шипение шин, шальным ножом ударил в висок чей-то пьяный выкрик.

Девушка вздрогнула и равнодушно сообщила пенсионерке, из-под полы торговавшей домашним соленьем:

– Завтра за мной придут…

Лида знала из фильмов и книг: людей забирают под утро – теплыми, сонными, плохо соображающими. Им не дают толком собраться, попрощаться с родным домом. Специально, чтобы сломить волю. Надломленный, растерянный, испуганный человек легко сознается в преступлении, показывает, как вошел в чужой дом, откуда взял деньги, куда бросил нож и спрятал тело жертвы. Лида, конечно, во всем признается, она преступница и заслуженно понесет наказание. Но встретить судьбу неподготовленной – с грязной головой и без смены белья – девушке не хотелось.

Она тщательно вымылась: дважды намылилась гелем для душа и долго втирала в волосы шампунь.

Стерла лак, коротко остригла ногти.

Надела простые хлопчатобумажные трусики, белый трикотажный лифчик и майку.

Сложила в плотный полиэтиленовый пакет из супермаркета пластиковые шлепанцы, упаковку прокладок, расческу, зубную щетку, мыло в простой мыльнице, туалетную бумагу.

По телевизору она видела: женщины-заключенные ходят в платках.

Платка у Лиды не было.

Зато нашлась упаковка аскорбинки. Хорошо, что аскорбинка дешевая, дорогие витамины у заключенных отбирает охрана. Говорят, дорогие продукты – копченую колбасу, шоколадные конфеты – охранники тоже забирают себе. Поэтому брать надо чай, сахар, сухари и сигареты. За сигареты, рассказывали в одной из передач на НТВ, на зоне можно выменять все.

А еще – тоже по телевизору показывали – в тюрьмах и колониях сидит много женщин, с которыми лучше не ссориться: они больны СПИДом, гепатитом, им нечего терять.

Лида отрешенно, но спокойно, словно все происходило не с ней, прислонила набитый пакет к стене возле входной двери.

Сокрушалась лишь о том, что не догадалась купить сигареты.

Придется первое время обходиться без них.

Нет, все-таки без платка никак, решила Лида.

Повязала голову согнутым по диагонали кухонным полотенцем, поглядела в зеркало. Над ухом торчала петелька из тесемки, поперек лба вышагивал бычок с поварешкой в раздвоенном копыте.