не даёт спать, – Алиса, зевая, уставилась на незнакомцев. – Что за люди?

Короткое приветствие гостей повторилось.

За Алисой из комнаты отца появился Феликс и тоже с мистическим удивлением воззрился на Захара Львовича.

– Ну а теперь, когда все наконец представились друг другу, можете уже выполнять обязанности хозяев. Или обе дочери Степана такие же никчёмные, как их мать.

Сания дёрнулась и с возмущением поглядела на старую женщину.

Алиса, хмыкнув, окинула бабку презрительным взглядом.

– Я вас вижу в первый раз, но впечатление так себе. Если желаете что-то перекусить, то кухня в той стороне. Думаю, дядя, – она посмотрела на Захара Львовича, – вполне способен отыскать холодильник и накормить свою матушку. Сания, не буди нас ещё часа три. – Схватив Феликса за рукав пижамы, Алиса поволокла мужа в комнату.

– Хамка, – констатировала Василиса Гавриловна. – Этого стоило ожидать от той женщины. Яблоко от яблоньки недалеко падает и гниёт одинаково.

Сания едва сдерживалась, чтобы не высказать женщине, что думает о ней. Ведь она оскорбляла память о матери перед дочерьми и совершенно не чувствовала своей вины.

– Василиса Гавриловна и вы Захар Львович, выйдите, пожалуйста, из комнаты и позвольте мне одеться. Когда соберусь, я приготовлю вам завтрак.

Сания взглядом остановила возражение Марка.

– Вот так-то лучше, – удовлетворённо заявила Василиса Гавриловна и закрыла дверь спальни.

Вчера вечером выплакавшись, Сания поведала Марку историю любви родителей. Они впервые поговорили так искренне и доверительно.

– Неужели за столько лет у старухи не прошла ненависть к невестке, – удивился Марк. – Ты как хочешь, но я не собираюсь терпеть оскорбления этой бабуси.

– Мама, у тебя, оказывается, была бабушка, – пробормотала Мия, удивлённая словами неожиданной гостьи. – А тот дядя похож на нашего дедушку Стёпу, прямо, как две капли воды.

Илья согласился с сестрой.

– Точно. Дедушка так выглядел в прошлом году. Мам, как думаешь, они близнецы?

Сания накинула халат поверх пижамы.

– Не знаю. Спрошу у императрицы.

Марк фыркнул.

– А кликуха этой бабке идеально подходит.

– Ещё слишком рано. Вы лежите, а я пойду покормлю голодающих.

– Только не принимай близко к сердцу слова старухи, – попросил Марк.

– Не буду.

Выйдя из комнаты, Сания застала гостей, сидящими рядком на диване.

– Можете умыться в ванной комнате, пока закипит чайник. Я приготовлю вам овсяную кашу и бутерброды.

Василиса Гавриловна милостиво кивнула, будто давала дозволение на приготовление завтрака. Захар Львович помог матери подняться с дивана и, поддерживая её под руку, повёл в ванную.

Пока Сания предавалась воспоминаниям, рабочие, разложив венки и поклонившись родным покойного, покинули кладбище.

– Прости сынок, что не смогла удержать тебя от этого брака. Смотри, как рано ты лёг в могилу, – сквозь зубы процедила Василиса Гавриловна. – Это она забрала тебя с собой, укоротила твою жизнь. Стёпа, видишь, брата? Стоит живой и здоровый. И ты бы такой был, если бы не эта женщина.

Сания побелела от гнева.

– Прекратите сейчас же! Не смейте лить грязь на мою маму.

– О, как её отродье заговорило, – повернулась к Сании Василиса Гавриловна. – Думаешь, просто так у него образовался рак крови? Это всё плохая карма, привнесённая твоей матерью в нашу семью. Если бы не она, он бы, как и его брат-близнец, жил бы и жил.

Илья и Мия втянули голову в плечи, они побаивались грозной старухи и старались держаться от неё подальше.

Марк, взяв жену под руку и подав детям знак уходить, направился к выходу из кладбища.

– Не стоит спорить с этой бабкой, она точно энергетический вампир. Если ей удаётся рассердить и вывести из себя жертву, то старуха этим наслаждается.

Илья, услышав слова отца, полюбопытствовал:

– Что прямо настоящий вампир? Мия, как думаешь, бабулька в зеркале отражается?

Мия хлопнула брата по руке.

– Эх ты, не знаешь, что так называют тех людей, кто разводит других на эмоции, то есть специально злит.

Алиса поддержала племянницу.

– Эта Василиса Гавриловна просто вредная бабка и не более того.

– Человек злой в той мере, в какой он несчастен, – пробормотала Сания. – Мне кажется, что она очень несчастна, но сама не подозревает об этом.

Алиса не согласилась с сестрой.

– Блажен, кто верует. Ты пытаешься в любом человеке отыскать что-то хорошее, но частенько ошибаешься. Иногда люди такие, какие есть. Плохой человек, он и есть плохой.

Сания не стала спорить с сестрой. Не хотелось думать, что эта бабушка, пусть и не признающая их родство, скверный человек.

После поминок в кафе все вернулись в дом. Сания, накрыв стол для чая, пригласила всех собраться за общей трапезой перед отъездом.

Василиса Гавриловна, усевшись во главу стола, царственным жестом приняла чашку чая от Сании.

– Значит, у Степана две дочери и трое внуков. А где ещё один ребёнок? – поинтересовалась она, делая первый глоток.

– Оленьке всего пять лет. Мы оставили её у подруги Алисы. Она ещё слишком маленькая, чтобы присутствовать на похоронах, – удовлетворил любопытство старухи Феликс.

– Ты больше всего похожа на мать, – заявила Василиса Гавриловна Алисе. – У тебя всё нормально с сердцем?

– Пока не жалуюсь, – хмыкнула Алиса.

– А ты ни то, ни сё, – сделала она вывод о внешности Сании. – Но тоже больше взяла от той женщины. – Василиса Гавриловна упорно не желала называть жену сына по имени. – И тоже не болеешь?

Сания усмехнулась.

– Не болею.

Она время от времени поглядывала на Захара Львовича., он сидел молча, понурив голову и опустив глаза. По первому впечатлению дядя казался безвольным человеком, мальчиком на побегушках у своей волевой матери, скорее всего, так оно и было. Он по первому же её слову бросался выполнять поручения, поддакивал во время разговора, будто совсем не имел собственного мнения. Брат отца выглядел довольно жалко. Сания вспомнила, что при всех странностях отца, тот не шёл ни у кого на поводу и отличался твёрдым характером. Интересно, близнецы сразу родились с разным темпераментом, или это Василиса Гавриловна задавила второго сына своей авторитарностью? По некоторым коротким брошенным фразам выяснилось: Захар Львович никогда не был женат и у него нет детей. Получалось, у грозной бабки дети и внуки умершего сына её единственные потомки.

– Думаю, пора поговорить о наследстве, – заявила Василиса Гавриловна, отставляя пустую чашку в сторону. В её блёклых голубых