Любая тактика неизменно проигрывала колоссальному численному преимуществу кочевников… Но я собирался провернуть хитрую комбинацию и обмануть хана, заставив ударить раньше, без предварительной «артподготовки». А потом пробиться в самое сердце его армии, разметать кешиктенов и закончить их великий поход одним броском копья.

Но удастся ли перехитрить полководца, который участвовал в десятках, если не в сотнях битв — и наверняка не проиграл ни одной? Достаточно ли лакомым кусочком станет моя «приманка»? Смогут ли дружинники разыграть беспорядочное отступление и заманить бронированную конницу — ядро булгарского воинства — в заранее подготовленную ловушку?

— Боярин… Друже, послушай!

Третьяк выскочил неведомо откуда. В толстом меховом тулупе и шапке — такой же, как и всегда. Разве что чуть похудевший. В эти дни беготни хватало всем — и купцы не стали исключением. Они-то и подпортили мне больше всего крови. Если бы не авторитет князя и Ратибора, я бы в жизни не смог выбить из прижимистых богатеев ни дерева на постройку хоть какой-то стены, ни холопов для особенно тяжелой работы… ни всего остального.

— Чего надобно? — Я отер пот со лба. — Опять Прошка воду мутит?

Больше всего хлопот доставлял тот самый козлобородый купчишка, который особенно громко вопил на вече, когда мы с Рагнаром приплыли в Вышеград. Тогда князь приказал всыпать болтуну по первое число — и теперь Путята то и дело вредничал, пытаясь вставлять мне палки в колеса везде, где мог.

— Опять, боярин, — вздохнул Третьяк. — Говорит — нету у него трех телег. И остальных подбивает — кого по две отдать, а кого и вовсе по одной. Дескать — без надобности оно, виданое ли дело — телегами воевать, да добром купеческим…

— А ты сам чего думаешь? — проворчал я.

— Дык, то да это… — Третьяк бестолково заоозирался по сторонам. — Вроде и надобно дать, ты — голова, без дела просить не будешь. А вроде и жалко, вдруг чего выйдет… Вышеград-батюшка родной, да общий. А тележки-то свои-собственные, да цены немалой. Может, и так сдюжишь, боярин? Али по две возьмешь?..

— По три! — отрезал я. — А с Прошки-болтуна — пять требуй! И скажи: ежели будет народ баламутить — сам приду, да зубы повышибаю.

С этими словами я продемонстрировал Третьяку кулак. Пусть не такой увесистый, как у Ратибора, но достаточно убедительный. Вряд ли кто-то в Вышеграде уже успел забыть, как я одолел старого воеводу в честном (ну, почти честном) поединке.

— Да я-то сказал бы, боярин… — Третьяк стащил шапку и почесал затылок. — А может, сам сходишь? Я среди купцов не первый даже, а тебя Прошка-баламут всяко убоится. Сам отдаст, чего скажешь, и сверху добавит.

— Некогда мне, Третьяк. — Я затянул на вбитой в землю заостренной палке последний узелок и направился к лошади. — Прошка — твоя забота, а у меня дела другие.

— Неужто собираешься куда? — удивился Третьяк. — А как стена твоя? Вон, еще дырок сколько — по десять булгар зараз пролезут, да с конями вместе!

— Сами управитесь, немного уж осталось, — буркнул я. — А у меня путь не близкий — к рассвету бы вернуться.

— Так куда ты, боярин?.. — растерянно пробормотал мне вслед Третьяк.

Я не ответил. В еще одну часть своего плана я не посвятил никого. Впрочем, один старый… умник, похоже, догадался и сам.

Молчан стоял прямо у моста с той стороны Вишиневы. Я еще издалека распознал высокую фигуру в темном, почти черном одеянии — но не смог бы объехать, даже если бы захотел. На юг из Вышеграда вела всего одна дорога.

— Постой, боярин. — Молчан шагнул вперед, загораживая мне путь. — Знаю я, куда ты собрался…

— Пусти, ведун. — Я покачал головой. — Времени мало — ночь уж скоро.

— А не пущу. — Молчан нахмурился. — Говорю — поворачивай назад. Глупость ты большую задумал. А ежели исполнишь — не вернешься!

— Надо ехать, дед, — вздохнул я. — Может, и сдюжу, да гридей сберегу…

— Гридей у князя много. — Молчан сердито стукнул кончиком посоха о землю. — А ты у меня один! Помрешь — кого учить уму-разуму буду?

— Не помру. — Я тронул поводья. — Не зазря твоя наука прошла.

— А я вот гляжу — зазря все! — проворчал Молчан, отходя в сторону. — Тебе не князь, а только сам Вышень указ — а все туда же… Копьем да сабелькой махать!

— И копьем, и головой… и огнем, что от самого Сварога происходит. — Я зажег на ладони крохотный шарик теплого света. — Всем князю послужу. А без того Вышеград не отстоим.

— Упрямый ты, что тот козел. Ежели чего удумал — не отступишь… Видать, так тому и быть — ступай, боярин. — Молчан вздохнул и полез рукой за пазуху. — Да только возьми вот, хоть какая помощь от меня напоследок тебе будет. Ежели совсем худо придется — бросишь за спину, да не догонят ни булгары, ни звери лесные, ни навь… Только береги, зазря не трать!

Ночь будто обнимала меня черными крыльями. Я оставил коня пару верст назад, но и пешком двигался не намного медленнее. «Истинное зрение» и убежавший вперед Хис надежно оберегали меня от дозорных или патрулей, а так нелюбимый Молчаном шаг по кромке миров не только втрое разгонял мое тело, но и давал неплохой бонус к скрытности. Пять осколков «Светоча» в сумке на боку превращали меня в сверхчеловека — и я уже не боялся никого и ничего. Конечно, в открытом бою мне не одолеть и сотой части булгарского войска, но пока я двигаюсь в темноте, не страшны и все закованные в броню кешиктены вместе взятые. Меня наполняло опасное, но немыслимо приятное и пьянящее чувство собственного превосходства. Ведь как бы я ни сросся с этим миром, для меня он все так же остается игрой. Тяжелой, важной, с запредельно высокими ставками — но все же игрой. И что бы ни случилось, я всегда смогу удрать отсюда, нажав всего одну кнопку в интерфейсе.

Но вряд ли мне пригодится «пожарный выход». Я проберусь в самое сердце лагеря кочевников, нанесу один удар — и исчезну. Булгарский хан может разграбить хоть тысячу деревень, сел или городов — из нас двоих он — жертва, а не охотник. Я вряд ли смог бы провернуть что-то подобное с базой Саурона в Каменце, набитой высокоуровневыми игроками, но проскользнуть мимо пары сотен кочевников мне вполне по силам.

Не сбавляя шага, я вытянул из инвентаря подарок Молчана

Заговоренный гребень

Класс: уникальный, используемый

Эффект: при применении создает небольшую преграду, замедляющую любого противника. Количество зарядов — 1. Продолжительность действия — 60 сек.

Вот так плюшка. Конечно, не «оружие судного дня» и даже близко не Гунгнир, но все-таки приятная мелочь. Пригодится, если придется удирать экстренно.

Когда костры засияли совсем близко, а от красных и зеленоватых аур зарябило в глазах, я сбавил ход и ушел в мир духов полностью. Конечно, я в разы круче любого кочевника, и все же наглеть сверх меры не следует. Я невидимый, но все-таки не бестелесный и все еще уязвимый. Если буду шуметь — меня тут же затыкают стрелами чуть ли не в упор, и не спасет даже вычет урона в девяносто процентов. А уж если я попадусь кому-то с «Истинным зрением»…