— Постараюсь.

Не теряя больше времени даром, я вытащила иглу из руки мужчины, отсоединяя его от капельницы, и помогла сесть на кровати.

— Господи, Дашка, я так рад тебя видеть! А Микола? Он тоже здесь? Или в Кижах остался?

— Он погиб, Серёжа. Прости…

— Чёрт…

С трудом, но всё же у Серёжи получилось сесть на каталку. Он обернул бёдра простынёй и тяжело откинулся на спинку.

— Крыша поехала! Подожди! — простонал полковник, когда я начала катить его к двери. — Анна? Где она?

— Она ждёт нас. Всё хорошо.

— Поехали!

Солдатик снова придержал для меня дверь. Пришлось ещё раз ему улыбнуться. Я чувствовала его взгляд на своей заднице, пока она не скрылась вместе со мной за поворотом коридора.

— Как ты связана с Одинцовым? — спросил Серёжа, пока мы ехали к моргу. — Я ничего не понимаю.

— Он мой жених, — смело заявила я.

— Чего? Ты серьёзно?

— Ага.

— Даже не знаю, что сказать, Даша… Поздравить?

— Можешь и поздравить, если хочешь. Позвать вас с Анечкой на свадьбу?

Разговаривать с затылком Серёжи было проще, чем если бы он смотрел мне в глаза. Мне всегда казалось, что он видит меня насквозь.

— Позови, конечно. Я бы сходил.

— Ты хоть немного любил меня, Серёжа? — не выдержала я, когда мы въехали в лифт и я смогла посмотреть ему в лицо.

Он не опустил глаза, не смутился от вопроса. Посмотрел с такой тоской, что сердце дрогнуло.

Сейчас мы не были одни, нас слышал Баркас, а, возможно, и Витя, но мне было так фиолетово…

— Ты сегодня особенно красива, Даша, — сказал Серёжа и снова улыбнулся. — Гражданка тебе только на пользу. Я и сейчас тебя люблю, малыш. И всегда буду любить. Но не так, как ты того заслуживаешь. Я бы сказал, что дело не в тебе, а во мне, но это не так. Дело только в тебе. Я слабак, школота, дух, если так понятнее. Тебе нужен кто-то сильнее, твёрже, авторитетнее. Чтобы у тебя дух захватывало от мужика. Я бы тебя не вывез, Дашка. И никогда не вывозил, ты же знаешь. Я уже не вырасту. Не смотри на меня, как на врага, милая. Разве я враг тебе? Ведь нет?

— Ты меня простил?

Древний скрипучий лифт ехал просто бесконечно! Уже дышать в кабине было нечем!

— После всего, что мы пережили, мы просто обязаны забыть всё плохое. Наши пути разошлись, только и всего, но ты навсегда в моём сердце, Даша. Разве могу я вспоминать о тебе с обидой или ненавистью? Нет…

Двери, наконец, открылись и мы выехали на свежий воздух. Я снова смотрела на затылок Серёжи, идя уже из последних сил. Ещё один поворот, и мы на месте.

Серёжу встречала Аня, а меня Витя. Я думала, что не смогу смотреть, как счастливо обнимается сладкая парочка, но я смогла и даже смотрела на это какой-то щемящей радостью.

Здоровяк послал мне лишь одобрительный кивок и помог пацанам погрузить Серёжу в машину. Потом он меня молча обнял и усадил в свой внедорожник.

— Я поеду с полковником, Даша. Хочу с ним поговорить. Встретимся дома, любовь моя!

С этими словами он захлопнул дверь и сел во вторую машину.

Представляю, как обрадуется сейчас Серёжа, когда увидит сестру. Витя повёз его прямо к ней. Я понимала, что ему нужно переговорить с Грэем, пользуясь случаем. Даже хорошо, что Вити нет сейчас рядом, и я смогу прийти в себя после пережитого потрясения, а быть может, и поплачу.

— А ты молодец, Даша! — похвалил меня Баркас, когда мы выехали за территорию госпиталя. — Чётко справилась! Я в тебя верил!

— Дай закурить, Баркас? — воспользовавшись его хорошим настроением, попросила я.

— Шеф приказал не давать тебе сиги!

— Да он не узнает..

— Не могу, прости, Сисьюрити.

— Да и пошёл ты на хуй тогда, мудак сраный! — сорвалась я на него с обидой.

Они с водителем заржали и включили магнитолу. Я сбросила ненавистные туфли и легла на сиденье, закрывая глаза. Ехать долго, есть время подумать о том, как быть дальше.

Мне действительно стало легче после разговора с Серёжей. Я почувствовала себя свободной и невесомой, как пушинка одуванчика. Там, где было пусто в груди, стало тепло и живо.

Прокрутив в голове несколько раз его слова и свои ощущения, я вернулась мыслями к реальному положению дел.

Сейчас Витя приедет домой и трахнет меня!

Как это будет? Жёстко и быстро? Или медленно и долго? Он поставит меня раком или предпочтёт классику? Куни будет?

От этой мысли я стала влажной, пришлось свести бёдра вместе, чтобы унять сладкое томление по этому здоровяку. Пошлые, грязные картинки закружили моё сознание. Мне уже самой не терпелось оказаться дома.

31. Виктор

31. Виктор

Больше никогда не подвергну свою девочку такому испытанию! Ни за какие коврижки!

Я как будто за час умер трижды от волнения. Даше не грозила физическая опасность, вряд ли бы её пристрелили военные в случае зарубы, а что если бы поймали и посадили? Для неё тюрьма страшнее смерти. Понимаю. Бывал.

Думал, выйдет из госпиталя, задушу её в объятиях!

Стоило увидеть её, и я с трудом подавил в себе этот порыв. На людях показывать свои чувства не стал. Ну, не при всех же?

Особенно не при полковнике. Дела у меня с ним. Нужно держать ебло. А Даше я дома компенсирую. Ох, скорее бы уже добраться до её чулочков!

— Спасибо, Виктор! — протянул мне руку Грэй, когда наш автобус отъехал от госпиталя.

Он сидел, завёрнутый в простыню, как в тогу, напоминая мне какого-то древнегреческого божка. Ростом не вышел, а фигура отличная — каждый мускул на месте. И весь белый, будто из гипса. Только руки загорелые по локоть и лицо. Забавно смотрится.

— Я же обещал, Серёга! — пожал я его руку, обратившись к нему уже смело по имени. — И дальше помогу, чем смогу. Документы же нужны?

— Да, — подтвердил Грэй. — Буду благодарен. Куда мы едем?

— Сюрприз.

Мужику не понравилось это слово. Он напрягся и начал озираться по сторонам. Рыжая девчонка, вцепившаяся в его руку, тоже занервничала.

— Да ты успокойся, Серёга! Хороший сюрприз. Я не падла какая-то тебя подставлять, — успокоил я Сергея. — Ты бы прилёг? Башка кружится?

— Нет, я в порядке, — твёрдо заявил он, но я видел, что нихера он не в порядке.

Напугал я его, но и рассказать, что к сестре его везу, не мог. Так сюрприза не получится, а мне хотелось, чтобы Грэй