мной ещё не случалось, потому я и не могла сформулировать свои чувства. Да и вряд ли рождение ребёнка можно было с чем-то сравнить в принципе.

— Какая же она красивая! — прошептал Витя, рядом с моим ухом, выводя меня из какого-то забвения.

Нашу дочь было сложно назвать сейчас красавицей, но спорить с мужем я не стала. Если присмотреться, есть в ней что-то этакое. Витя снял с лица маску, вытер ею мокрое от слёз лицо и поцеловал малышку в черноволосую головку. Потом чмокнул меня в висок.

Никогда бы не могла даже мысли допустить, что Витя может заплакать. Это поразило меня куда больше, чем рождение дочери. Я и не знала, что мой муж может быть таким чувствительным, но он, оказывается, мог. Теперь, наверное, я видела всего его, как он есть, и всё это любила. Но малышку любила в миллион раз сильнее мужа.

Как мама могла сказать, что мужики важнее детей? Если раньше я её не понимала, то сейчас, став матерью, я окончательно и бесповоротно убедилась в том, что мама — глупая женщина. А может, её любви не хватало на всех? Во мне её сейчас было так много, что я любила не только мужа и дочь, но и весь мир. Даже маму. Даже жабу, у которой два сына от Серёжи. У меня теперь есть своё собственное счастье, и можно никому не завидовать.

— Давай, назовём её Викторией? А, Дашунь? Это же победа! Наша награда!

— Давай! Прекрасное имя! — безропотно согласилась я, потому что тут было без вариантов.