Ил. 3.13. Газетное рекламное объявление, описывающее средство для депиляции Trent’s Depilatory, эффективное в удалении дамских «излишних волос». Кон. XVIII — нач. XIX века

Конечно, у нас нет возможности узнать, как часто эти рецепты использовались на самом деле — насколько, другими словами, они репрезентируют реальную практику, а не просто отображают представления об идеальной внешности. Такого рода рецепты также значительно уступают по количеству препаратам не для удаления, а для роста волос. Кроме того, число женщин, которые переписывали рецепты или имели собственное печатное руководство, никогда не было большим с точки зрения общей численности населения — они принадлежали к элите в более раннюю эпоху, но затем их число возросло, включив женщин из среднего класса. Однако уже к концу XVIII века, как мы можем убедиться, в газетах рекламируются средства для депиляции промышленного производства (ил. 3.13). Также мы можем сделать вывод, что в течение XIX века рынок средств для удаления волос разрастался, поскольку к 1898 году справочник для фармацевтов «Фармацевтические рецепты» (Pharmaceutical Formulas) информировал своих читателей о том, что «на них есть большой спрос». Десять лет спустя издание 1908 года предельно откровенно заявляло: «Лишние волоски на лицах женщин являются изобильным источником прибыли»[270].

Любовь викторианцев (некоторые назовут это одержимостью) к роскошным, пышным волосам на головах женщин, таким образом, уравновешивалась удалением растительности с лица и тела. Справочники по этикету, число которых постоянно росло, чтобы удовлетворить спрос быстро расширявшегося среднего класса, начали тщательно разбирать эту тему для читателей по обе стороны Атлантики. Наряду с медицинской литературой, эти справочники давали конкретные рекомендации относительно того, что и как следует удалять. Они не только освещали различные методы — от пинцета и депиляции до недавно изобретенного гальванического процесса, электролиза, — но впервые уделили отдельное внимание пожилым женщинам. Таким образом, они различали и рекомендовали разные средства для удаления мягкой пушковой растительности, которую можно обнаружить даже у юных особ (особенно это заметно у темноволосых), и для удаления тех редких, но жестких волосков, типичных для «зрелых» дам (то есть после наступления менопаузы). Этот рынок привлекал целый ряд конкурентов. Некоторые рекламные объявления представляли фирменные продукты, доступные в магазинах, таких как Boots, другие же подавались под видом исповедей тех (это всегда были дамы с хорошей репутацией и социальным положением), кто, познав страдания, не желал ничего иного, как поделиться (за вознаграждение) своим чудесным средством и облегчить бремя для других. Одной из таких персон была «Мадам Констанс Холл», под чьим именем была выпущена отдельная брошюра, а также рекламные объявления длиной в газетную колонку. Риторические стратегии брошюры «Как я излечилась от Излишних Волос» (How I Cured My Superfluous Hair) особенно эффективны: описывая излеченный недуг «Излишних Волос» (всегда с заглавной буквы), текст переходит от нейтрального повествования к индивидуальному обращению к читательнице, предлагая ей обратиться за секретом излечения.

Другая причина устойчивого распространения депиляции — и именно она является ключевой в истории депиляции как женской практики — касается современной моды. Зоны тела женщины, где волосы подлежат удалению, имеют тесную связь с формами одежды: по мере того как наряды становятся все более откровенными, взорам публики открываются все новые области потенциально волосатой кожи. Таким образом, мы обнаруживаем, что первые рецепты, если в них указывались области, на которых растут неприглядные волосы, обычно говорят о бровях, лбе, губах и, возможно, предплечьях — единственных частях тела женщины, которые были выставлены на всеобщее обозрение. Однако к концу XIX века стали появляться фасоны вечерних платьев без рукавов, впервые открыв верхнюю часть спины женщины, плечи и, что наиболее важно в этом контексте, волосатые подмышки (ил. 3.14). Иллюстрированная реклама жидкого средства для удаления волос Decoltene, выпущенная в 1919 году, делает эту связь наглядной (ил. 3.15). На рисунке изображена женщина с поднятыми в зазывно-непринужденном жесте руками, плечи и грудь которой почти выпадают из исключительно глубокого декольте ее платья без бретелек. В сопроводительном тексте дается пояснение: «Мода на декольтированные платья и прозрачный рукав делает гладкую подмышку важным вопросом для женщины, которая гордится своей утонченностью».

Ил. 3.14. Джон Сингер Сарджент. Портрет Мадам Пьер Готро (Мадам X). 1883–1884. Картина приобрела скандальную известность из‐за того, что модель изображена в чересчур открытом вечернем платье

В течение 1920‐х и 1930‐х годов ноги также стали упоминаться как зона, нуждающаяся в контроле. Поднимающаяся линия подола, постепенное избавление от чулок, зарождение пляжной культуры и растущая вера в пользу солнечного света и занятий спортом на свежем воздухе — все это вместе привело к тому, что женские ноги обрели беспрецедентную видимость (ил. 3.16). Публичное заявление о том, что им может понадобиться уход, последовало незамедлительно.

Ил. 3.15. Реклама в газете, посвященная жидкому средству для удаления волос Decoltene. 1919

Ил. 3.16. Четыре девушки на пляже в Олдборо, графство Саффолк. Ок. 1927

Именно в этом меняющемся социальном контексте безопасная бритва произвела действительно революционный эффект. Сломив многовековую мужскую монополию на заточенное металлическое лезвие, безопасная бритва стала разрабатываться специально для женщин, получив новые функциональные особенности, такие как изогнутая кромка для подмышек, и женственные декоративные признаки, такие как чехлы в пастельных тонах. Женские бритвы также рекламировались как современные, шикарные, молодежные и явно ориентированные на представительниц высшего класса. Их названия — бритва «Дебютантка», «Герцогиня», «Миледи» — предполагают привилегированных пользователей, и эта стратегия продаж, очевидно, привлекала как непосредственную целевую аудиторию, так и амбициозных представительниц среднего класса. Вполне вероятно, однако, что вначале новинка получила распространение среди хорошо обеспеченных молодых женщин, чьи гардероб и образ жизни сочетались с телесными практиками и социальными пространствами, где депиляция была общепринятой нормой. Нечто подобное можно увидеть в отрывке из «Человека в коричневом костюме», опубликованном в 1924 году. В этом раннем романе Агаты Кристи один разговор раскрывает всю современность женского бритья, его социальный престиж и тот факт, что о нем знают все — включая читателя — несмотря на наивность старомодного собеседника. В этом разговоре сэр Юстас Пейджет убежден, что женщина по имени мисс Петтигрю — переодетый мужчина. Его собеседник, от чьего лица ведется повествование, не так уверен на этот счет. Пейджет говорит: