— Понятно, — кивнул Гуров. — Конечно, это не очень-то корректно — искажать факты, но, полагаю, слухи могут сильно повредить бизнесу, особенно курортному. Люди — существа впечатлительные.

— Конечно, но так тоже нельзя!

— Вы о чем?

— Это еще не все распоряжения. «Сетевики» отменили все запланированные развлечения, даже тренировку в бассейне. И уедут через пару дней. А нам с аниматорами Волкан велел проводить все запланированные мероприятия для остальных туристов. Так что сегодня будет шоу мыльных пузырей для маленьких деток и вечерние танцы, где я обязана не только гостей развлекать, но и исполнять танцевальные номера, улыбаться, шутить, в общем, вести себя как ни в чем не бывало. А я не знаю, как это сделать: держать хорошую мину при плохой игре, попросила Волкана хотя бы на завтра перенести танцевальный вечер. Но он ответил, что это принципиально. Нужно провести его сегодня, чтобы никто ничего не заподозрил, и туристы, пребывающие в неведении, думали, что все в порядке. А я не могу отделаться от мысли о людях, работавших с погибшей в одной компании. Что они о нас подумают? Что мы придурки, бессовестные и бесчувственные!

— Ничего подобного. Они прекрасно понимают, что работники отеля — люди подневольные. Разве что об администрации могут так подумать.

— Может быть, но мне все равно от этого не легче. И Свету жалко — такая нелепая смерть. И Маринку — женщина испытала настоящий шок. Я заходила к ней после отъезда врачей и потом, через пару часов: спит, а как проснется — плачет. Лицо осунулось, глаза запали — смотреть страшно. Ну, наш эскулап ей тоже, кажется, какой-то препарат вводил, чтобы не дошло до истерики. Теперь, наверное, до вечера проспит, бедняжка.

— Вы знали обеих девушек?

— Конечно, они обе у меня в группе занимались. Света была очень симпатичная женщина. Натуральная блондинка с неплохой, стройной фигурой и большими серыми глазами. Улыбчивая, бойкая, веселая. И никогда, кстати, не жаловалась на плохое самочувствие или тяжесть в области сердца. Как такое могло произойти? Почему внезапно и совершенно никаких симптомов? А Марину вы знаете, она с нами обедала недавно, а до этого на пароходе разговаривала.

— Марина? Пухленькая болтушка с красными волосами?

— Малиновыми, если быть точнее, — поправила Лана. — Да, это она. Тоже жизнерадостная и веселая молодая женщина.

— Так это же моя знакомая, еще с самолета, мы рядом сидели. Действительно, веселая и жизнерадостная болтушка.

— Да, они были схожи по характеру. Обе торопились жить и старались зачерпнуть все впечатления от шикарного курорта, словно большой ложкой.

— Поздно ложились, рано вставали. Не пропускали ни одного мероприятия, — подсказал Гуров.

— Да, именно так.

— А не могло сердце девушки отказать в результате переутомления? Как думаете?

— Не знаю, она не выглядела больной или уставшей. И вообще, полагаю, это вскрытие должно устанавливать. Вот тогда и выяснится, имелась ли у нее какая-то патология и что конкретно произошло.

— Я слышал, вскрытия не будет. Медики вынесли заключение, и тело спешно отправляют на родину Светы.

— Они с Мариной москвички, — кивнула Лана, — может, родственники решили дома провести экспертизу?

— А может, они удовлетворились поставленным диагнозом…

— Расспрашивать об этом означает нарываться на увольнение, — пожала плечами Лана. — И это не просто угрозы. Я Волкана таким суровым никогда не видела. Уверена, он уволит без колебаний всякого, кто рискнет касаться этой темы.

— Тогда не буду больше подвергать вас опасности, — усмехнулся Гуров.

— Не сомневаюсь в вашей скромности. И полагаю, вы не собираетесь мне навредить. Да и расспрашиваете, видимо, не из праздного любопытства. Вас ведь что-то настораживает, Лев Иванович?

— Конечно, я же сыщик до мозга костей. И внезапная смерть молодой и с виду здоровой женщины меня не только настораживает, но и вызывает желание все проверить. Учитывая же отношение к этому происшествию администрации, это нужно сделать очень аккуратно.

— Если понадобится помощь, я готова, — кивнула Лана.

— А как же угроза увольнения?

— Нарываться я не буду. Ну, а если уж станут увольнять, что ж — переживу и найду другую работу.

— Без необходимости я не стану подвергать вас риску. Только шепните мне, где поселили Марину. Боюсь, Волкан, постарается ограничить общение женщины с постояльцами. А то и домой поторопится отправить.

— Все «фитоликовцы» уедут через два дня. Думаю, и Марина с ними. А поселили ее в том же крыле, на втором этаже, в двести двенадцатом номере. Только для разговора с ней, думаю, вам придется подождать до вечера или даже до завтрашнего утра.

— Конечно, я понимаю.

Лана оказалась права. Марина проснулась только ближе к вечеру. Но женщина оказалась в столь подавленном состоянии, что Гуров решил отложить разговор с нею на следующее утро.

Марина осунулась за прошедшие сутки. Глаза припухли и потускнели, волосы были без укладки и торчали в разные стороны малиновым ежиком, придавая бледному лицу очень странный вид. Сейчас женщина походила на испуганного клоуна, который переборщил с белилами.

Преодолев вялое сопротивление, Гуров вытащил Марину на прогулку, уверяя, что морской воздух благотворно подействует на ее расшатавшиеся нервы, а утренний морской бриз выдует из головы мрачные мысли и воспоминания.

Они медленно брели вдоль берега моря. Марина ежилась и зябко куталась в спортивную кофту с капюшоном. Гуров бормотал какие-то утешительные слова. Марина молчала.

— Вы хотите расспросить меня, как все случилось? — наконец произнесла она.

— Да, — кивнул Лев. — К тому же и вам станет легче, когда вы спокойно обо всем расскажете.

— Даже не знаю, с чего начать…

— Просто начните, с чего придется, — посоветовал он.

— Мы работали в одной компании, там и подружились. Помогали друг другу в работе, хотя в нашем деле все друг другу немножко соперники и слегка конкуренты. У нас же было не так. Мы не рвались за доходами, и работа, наоборот, ладилась. А тут этот конкурс и победа, мы снова помогали друг другу, и обе выиграли, представляете? Только Света уехала раньше. У организаторов не получилось закупить билеты на такое большое количество людей одновременно. Но я считала, что это мелочи, раз мы здесь встретимся. Света даже договорилась, чтобы второе место в ее номере закрепили за мной. И все было хорошо, даже замечательно, если бы не одно «но»… — Марина неожиданно замолчала.

— Вы стали конкурировать из-за мужчины? — подсказал Гуров первое, что пришло в голову.

— Да. Как вы догадались?

— В нашу вторую встречу, во время морской прогулки, вы высказались довольно доходчиво.

— Сейчас мне очень стыдно, но мы действительно конкурировали, всячески соперничали, даже поругались. Понимаете, Лев Иванович, мы обе давно разведены. Правда, я воспитываю сына, а Света деток не успела завести. Целыми днями на работе, а порою и вечерами тоже. Тут уж не до свиданий и кавалеров. А здесь, на отдыхе, хотелось какого-то флирта, драйва. Понимаете?