— Я заявлю…

Джервис схватил его за воротник и встряхнул так, что отчетливо клацнули зубы.

— И никто тебе не поможет. Не смей к ней приближаться. Ясно?

— Д-д-да.

Джервис отпустил его и отряхнул руки.

— Долг тебе сегодня вернут. И чтобы духу твоего не было около ее дома.

Брейтон судорожно закивал.

— Джервис…

— Пойдемте, Элайна. Поймаем извозчика. Кажется, поднимается ветер.

Он словно позабыл о поверженном противнике. Я бросила на Теодора Брейтона взгляд напоследок. Мой несостоявшийся жених потирал челюсть мелко трясущейся рукой, и мне пришлось подавить неуместное желание послать ему воздушный поцелуй. Боюсь, в этом мире подобный жест могли бы истолковать неправильно. А так хотелось…

* * *

За всеми этими событиями я совсем позабыла о том, что собиралась зателефонировать Лиане. Более того, даже Джервису рассказать о ней не успела. Он как раз усадил меня в экипаж, когда часы на ратуше пробили два раза. Джервис что-то пробормотал сквозь зубы, извинился и сказал, что вынужден меня покинуть: у него назначена важная встреча. Назвал извозчику адрес, расплатился и скрылся в переулке. А я запоздало вспомнила, что так и не спросила, зачем он утром мне телефонировал. И тут же спохватилась, что так и не связалась с Лианой.

Первым, что я увидела, войдя в дом, оказался очередной гигантский букет. Красвчик-Шелдон, похоже, решил превзойти себя и прислал даже не корзину — корзинищу алых роз. Один посыльный ее бы точно не дотащил, потребовалось как минимум двое. И, помимо открытки, сегодня в центре букета виднелась и коробочка, обернутая в белую бумагу и перевязанная серебряной лентой. Я открыла ее и у меня потемнело в глазах: на шелковом ложе блестел и переливался мой брачный браслет.

— Ох, льесса! — со всхлипом воскликнула мьесси Корс. — Какое чудо! Он к вам вернулся!

По лицу ее катились слезы. Конечно, она заметила отсутствие символа замужества на моей руке, но выказывать осуждение вслух не решилась. Или же даже и не осуждала, ведь за прошедшие дни доказала свою преданность.

— Чудо, — пробормотала я со злостью, — иначе и не скажешь.

И вынула из конверта записку. В самых учтивых выражениях льесс Николас Шелдон сообщал, что просто хотел доставить хоть небольшую радость прекрасной льессе, попавшей в бедственное положение. Уверял, что льесса ничем ему не обязана, но, если вдруг пожелает убедиться в самых искренних намерениях браслетовозвращателя и букетодарителя лично, то он, льесс Шелдон, будет завтра ждать ее в «Золотой утке», заведении более чем пристойном. Я хмыкнула, вспомнив, чем закончился обед в этой самой «Утке» с Джервисом. Что же, теперь, во всяком случае, можно не бояться сцены ревности от Теодора Брейтона, что само по себе хорошо. А вот насчет свидания с Шелдоном надо бы посоветоваться. Сама я склонялась к тому, чтобы пойти и выяснить, чего от меня хочет этот тип, но следовало поставить в известность Джервиса. Все-таки у детектива есть и опыт, и чутье, а у меня одна лишь жажда разобраться поскорее с происходящим. Хоть он и не отговаривал меня от встречи с Красавчиком, но никто из нас не ожидал, что Шелдон объявится так скоро.

Выслушав уже привычно прохладное обещание мьесси Горелье непременно передать детективу Куперу, что его разыскивала льесса Крейн, я зателефонировала в особняк Вертов. Мне повезло: Лиана находилась дома, хотя и куда-то собиралась.

— Ой, хорошо, что ты зателефонировала сейчас, — донесся до меня сквозь потрескивание и шорохи на линии ее радостный голос. — Через полчаса уже не застала бы меня. Как ты, Элли? Я посылала тебе карточку с соболезнованиями, видела?

— Конечно, видела, — солгала я.

Не признаваться же в том, как отправила целую груду таких карточек в корзину для бумаг?

— Как поживаешь? Как твоя падчерица, как ее…

— Миранда.

— Точно, Миранда! Вы ладите?

— Более чем.

— Как хорошо, что ты нашла в себе силы пережить утрату, Элли! Я так рада, что ты перестала быть затворницей! Недавно Мари расспрашивала о тебе — помнишь Мари? Она только прошлым летом окончила пансион.

Мари я припоминала смутно. Хохотушка с черными кудряшками и длинным носом, она училась на два курса младше нас. Но пришлось выслушивать болтовню Лианы о старых знакомых и поддакивать, прежде чем я решилась перейти к главной теме.

— Ты ведь собиралась замуж, — осторожно начала я.

Повисло молчание, прерываемое лишь треском. Наконец, Лиана отозвалась каким-то чужим, неживым голосом.

— Я бы не хотела вспоминать об этом.

— Прости, — тут же вставила я, жалея об оборванной ниточке.

Но приятельница неожиданно продолжила:

— Если бы я знала, какой Рейг подлец, то ни за что не познакомила бы его с твоим мужем.

— Что? — изумилась я.

— Да, мы однажды столкнулись с Питером, кажется, на набережной, и я их представила друг другу. Разве Питер не говорил?

Нет, об этой встрече Питер супруге не рассказал. Да я была уверена, что вообще не помнит, кто такая Лиана! Он и видел-то ее всего один раз, на нашей свадьбе.

— Ну вот, я их познакомила, а потом обмолвилась, что льесс Крейн — муж моей подруги, и что он очень богат.

Что же, теперь становилось понятно, почему Льюис принялся обрабатывать Питера. Увы, больше ничего нового узнать от Лианы не удалось, а вскоре она и вовсе принялась прощаться, взяв с меня обещание непременно как-нибудь встретиться и пообедать вместе.

Оставшееся до ужина время я провела на кухне, нарезая ингредиенты для пиццы. Мьесси Корс обрадовалась, узнав, что «Гномобанк» выдал мне кредит, и льесс Теодор Брейтон больше в нашем доме не появится, а Миранда так и вовсе повисла у меня на шее с радостным воплем.

— Ура! Ура! Ура! — распевала она во все горло, щедро плюхая на лепешки томатный соус. — Прогнали козла со двора!

Эта незамысловатая рифма вызвала приступ смеха у помощниц и заставила домоправительницу сурово сдвинуть брови.

— Юная льесси! Это что ещё за неподобающие манеры! Что за вульгарные словечки!

Миранда спохватилась, ойкнула и смолкла, но спустя всего лишь несколько минут я услышала, как она мурлыкает себе под нос подозрительно знакомый мотивчик.

— Похоже, вскоре мы обзаведемся новыми постоянными клиентами, — сказала я погромче, чтобы заглушить песенку, так как мьесси Корс уже начала подозрительно прислушиваться. — Мастеру Гмырсу, владельцу «Гномобанка», пицца очень понравилась. Он так ее нахваливал! Возможно, конечно, что из вежливости, но заказ на завтра сделал. Ой, совсем забыла записать в таблицу! Мира, дорогая, может, ты запишешь? У меня руки жирные от ветчины.

Песенка стихла. Миранда отвлеклась от своей работы и пошла за пером и чернильницей. Мьесси Корс удовлетворенно вздохнула.