***

Проснувшись около полудня, Стас с трудом разлепил глаза. Голова ожидаемо раскалывалась, как, впрочем, и всегда, после их попоек с Олегом. Усилием воли он заставил себя встать с постели и прошел по квартире в поисках друга. Его нигде не было. На столе на кухне стоял стакан с водой, а на бумажном листочке лежали 2 таблетки аспирина. Стас развернул листок и прочитал: «Не благодари. Твой О». Он ухмыльнулся и, выпив таблетки, набрал номер друга.

— База торпедных катеров слушает, — вместо приветствия выпалил Олег.

— Ты куда делся с утра пораньше?

— Дела, дела, не стал тебя будить.

— Правильно сделал. А что это за художества, уж не перебрался ли ты на сторону зла? — со свойственным ему сарказмом поинтересовался Стас.

— Не дождешься! — заверил его Олег.

Завершив разговор, Дымов принял контрастный душ и, налив себе горячий черный кофе, открыл ноутбук. Необходимо было упорядочить все полученные данные и изучить новые материалы.

На карте памяти хранились копии каких-то документов, неизвестно как добытых Громовым, фотографии объектов и некоторых клиентов, а также все передвижения Бушина. Но опять ни слова о хозяине. Стас начинал злиться — столько времени потрачено, и все впустую. Может, и не существует никакого Хана? Просмотрев имеющиеся файлы, Стас пришел к выводу, что серьезных зацепок у них не появилось. Открыв следующую папку, нахмурился — увидел фотографию документов на имя Романовой Ирины Алексеевны. Олег вчера рассказывал о ней, но Стас почему-то не придал этому значения. А сейчас, как частички пазла, все вставало на свои места. Он понял, где слышал это имя и видел лицо. Неделю назад в его отдел приходила писать заявление подруга Романовой. Дымов помнил ее лицо, потрясающе красивые серые глаза, пылающие огнем негодования, их невозможно было забыть, но вот имя никак не давалось.

Отхлебнув горячий кофе из кружки, он откинулся на спинку кресла и предался воспоминаниям. Вот их первая встреча на пешеходном переходе, а вот она уже на следующий день в его владениях. Сильная и независимая, ни капли страха, прет, как танк, точно зная, чего хочет. «В постели она, наверное, тоже огонь», — подумал Стас и усмехнулся своим мыслям, на секунду представив, как подчиняет себе эту непокорную львицу. Почувствовав волну желания, прокатившуюся по телу и сосредоточившуюся в паху, чертыхнулся и отогнал возбуждающие картинки, пытаясь направить энергию в нужное русло. Чтобы узнать подробности, он набрал номер Агапова, который вел тогда это дело, но Андрей был недоступен. Поэтому ничего не оставалось, как в очередной раз съездить в отдел. Допив кофе, Стас оделся, выключил ноутбук и вышел из квартиры.

Московская область. БО «Васильки»

В назначенное время Громов вошел в комнату Иры. Она стояла у окна и смотрела вдаль. Глядя на ее поникшие плечи, Тимур всеми силами боролся с желанием обнять ее, крепко прижать к себе, поддержать, но, взглянув на камеру в верхнем углу, осекся и чуть слышно сказал:

— Пойдем.

Ирина вздрогнула от неожиданности. Погрузившись в свои мысли, она не слышала, как Громов вошел.

— Куда? — спросила, повернувшись. Она смотрела в его серо-зеленые глаза, и ей казалось, что видит в них тревогу. Эта мысль приятно согревала душу.

— К управляющему, — ответил Тимур и приготовился к очередному приступу упрямства и сопротивления, но его не последовало. Он заметил, как Ира побледнела, но спорить не стала, лишь невесело ухмыльнулась.

— Веди, — сказала спокойно, но голос заметно дрогнул, выдав истинные эмоции.

Поддавшись порыву, Тимур протянул ей руку. Ирина удивленно взглянула и с уверенностью вложила свою ладонь в его. Он ощутил, насколько холодными были ее пальцы, и инстинктивно сжал их, делясь своим теплом. Ира испытывала чувство благодарности по отношению к нему. Сам того не сознавая, Громов вселил в нее силы для борьбы.

***

— Ирина Алексеевна! Как же я рад вас видеть! — воскликнул Бушин, как только она вошла в его кабинет, и направился ей навстречу.

Он предполагал, что наа не изменила свою позицию и, полностью просчитав ее поведение, предвкушал очередное развлечение.

— А я не рада, — ответила Ирина, нервно передернув плечами. Она должна была во что бы то ни стало выиграть этот поединок, чтобы доказать в первую очередь себе, что она сильная и может за себя постоять.

— Мне уйти? — спросил Тимур у управляющего.

— Нет, не уходи, ты мне еще нужен.

Громов кивнул и занял привычное место около двери. Он прекрасно знал, что сейчас может произойти, и морально совершенно не был к этому готов. Если бы ему предоставили выбор, предпочел бы трусливое бегство. Он не любил этот театр, но давно заметил, что Бушин никогда не остается наедине с женщиной, так или иначе ему нужны зрители. Но больше всего Громов боялся, что не справится со своими эмоциями. Ведь Ира была для него как ахиллесова пята — он слишком остро реагировал на все, что с ней связано, и мог своими неосторожными действиями навредить и ей, и себе.

— Скажите мне вот что, ваша честь, — вкрадчиво обратился Адольф к Ирине. — Вы еще не изменили своего решения?

Гитлер подошел совсем близко к ней. Пронзая хищным взглядом, нависал, как скала, подавляя ее волю и способность к сопротивлению.

— С чего вдруг? — удивилась Ира, пытаясь сохранить спокойствие, но тяжелое дыхание обнажало ее состояние.

— Ну мало ли, одумалась… — неопределенно пояснил Бушин.

— Все ваши старания напрасны, я не передумаю. — Она старалась говорить уверенно, но голос предательски дрожал.

— Милая моя, не обольщайся, я еще даже не начинал стараться, — приторно-сладким голосом заверил ее Адольф.

Ира почувствовала, как холодок пробежал по ее спине.

Громов наблюдал за этой сценой, прожигая дыру в затылке Ирины. Он понимал, что не может ни вразумить ее, ни защитить. Он был уверен, что она неосознанно дразнит Гитлера, но знал: чем больше упорствует, тем больше заводит этого извращенца.

— Раздевайся, — невозмутимо скомандовал Адольф Михайлович, будто прочитав мысли Громова.

Тимур в ужасе прикрыл глаза, ощущая, как адреналин разносится по телу, заставляя сердце стучать в удвоенном ритме. Случилось то, чего он так опасался. Стараясь обуздать гнев, сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Ирина не пошевелилась. Ладони мгновенно стали влажными, а во рту пересохло, но гордость не позволила подчиниться.

— Я сказал, раздевайся, — повторил Бушин, чеканя каждое слово.

— Нет. — Гордо вскинув подбородок, Ирина нашла в себе силы ответить.

Гитлер рассмеялся и обратился к Громову:

— Тимур, помоги нам, пожалуйста.

Титаническим усилием воли он заставил себя сойти с места. Единственным его желанием было отправить управляющего в нокаут и, сев сверху, колотить что есть мочи, пока эта тварь не сдохнет. Но Громов понимал, что этим он ничего не изменит — Хан назначит нового управляющего, возможно, более извращенного, а его самого, скорее всего, скормят свиньям.