— Им надо беречь свою анонимность, — говорит Сэм.

— Зачем?

— Из-за пришельцев, — говорит он и улыбается, словно признавая абсурдность своих слов.

— У тебя есть выпуск прошлого месяца?

Он достает его из шкафа. Я быстро пролистываю его, надеясь, что статья о могадорцах опубликована здесь, а не месяцем раньше. Я нахожу ее на странице 4.

Могадорцы хотят захватить Землю

Пришельцы — могадорцы с планеты Могадор в 9-й Галактике — вот уже больше десяти лет находятся на Земле. Это порочная раса со стремлением к всеобщему господству. Говорят, что они уже уничтожили одну планету, сходную с Землей, и планируют выявить слабости Земли, чтобы следующей заселить нашу планету.

(Продолжение в следующем номере)

Я читаю заметку три раза. Я надеялся, что в ней есть что-то еще, кроме того, что уже говорил Сэм, но напрасно. И нет никакой Девятой Галактики. Не знаю, откуда они это взяли. Я дважды пролистываю новый номер. Нет никакого упоминания могадорцев. Моя первая мысль: сообщать больше не о чем, никаких новостей нет. Но потом приходит вторая мысль: могадорцы прочитали этот номер и уладили проблему, какой бы эта проблема ни была.

— Ты не против, если я его на время возьму? — спрашиваю я, держа последний номер.

Он кивает.

— Будь с ним осторожен.

Спустя три часа, в восемь, матери Сэма все еще нет дома. Я спрашиваю Сэма, где она, а он только пожимает плечами, как бы говоря, что не знает и что в ее отсутствии нет ничего необычного. Мы в основном играем в видеоигры и смотрим телевизор, а ужинаем едой, разогретой в микроволновке. За все время, пока я здесь, он ни разу не надел очки, что странно, потому что раньше я ни разу без очков его не видел. Они были на нем, даже когда мы бежали милю на физкультуре. Я беру их с комода и надеваю. Все моментально расплывается, и у меня почти сразу же начинает болеть голова.

Я смотрю на Сэма. Он сидит на полу, скрестив ноги, прислонившись спиной к своей кровати, с книжкой о пришельцах на коленях.

— Бог мой, неужели у тебя действительно такое плохое зрение? — спрашиваю я.

Он поднимает на меня глаза.

— Это отцовские.

Я снимаю их.

— А тебе вообще нужны очки, Сэм?

Он пожимает плечами.

— Да нет.

— А зачем же ты их носишь?

— Они отцовские.

Я снова их надеваю.

— О, не представляю, как ты можешь даже ровно ходить, когда их надеваешь.

— Глаза привыкли.

— Ты ведь знаешь, что испортишь себе зрение, если будешь продолжать их носить?

— Тогда я смогу видеть то, что видел мой отец.

Я снимаю их и кладу на место. Я не понимаю, почему Сэм все же их носит. Из сентиментальности? И неужели он думает, что это того стоит?

— Где твой отец, Сэм?

Он поднимает на меня глаза.

— Я не знаю, — говорит он.

— Как это?

— Он пропал, когда мне было семь лет.

— И ты не знаешь, куда он ушел?

Он вздыхает, опускает голову и снова начинает читать. Очевидно, что ему не хочется об этом говорить.

— Ты во что-нибудь из этого веришь? — спрашивает он после нескольких минут молчания.

— В инопланетян?

— Да.

— Да, я верю в инопланетян.

— Думаешь, они в самом деле похищают людей?

— Понятия не имею. Думаю, этого нельзя исключать. Ты веришь, что похищают?

Он кивает.

— По большей части, да. Но иногда мысль кажется глупой.

— Могу понять.

Он поднимает на меня глаза.

— Я думаю, мой отец был похищен, — говорит он.

В ту секунду, когда эти слова сходят у него с языка, он напрягается, и на его лице появляется выражение ранимости. Это заставляет меня подумать, что раньше он уже делился с кем-то этой теорией, с кем-то, чья реакция оказалась совсем не доброй.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что он просто исчез. Ушел в магазин купить молоко и хлеб и не вернулся. Его пикап был припаркован у самого магазина, но отца никто не видел. Он пропал, а его очки лежали на тротуаре рядом с машиной, — он на секунду замолкает. — Я испугался, что ты пришел похитить меня.

В это трудно поверить. Как могло получиться, что его отца похитили и никто этого не заметил, хотя все случилось посреди города? Может, у его отца был повод сбежать, и он сам замыслил свое исчезновение. Исчезнуть совсем не трудно; мы с Генри занимаемся этим уже десять лет. Но вдруг в интересе Сэма к инопланетянам появляется большой смысл. Может быть, Сэм просто хочет видеть мир таким, как видел его отец, а может быть, часть его свято верит, что последний взгляд его отца как-то зафиксировался в очках, отпечатался на линзах. Может быть, он думает, что если проявит упорство, то когда-нибудь и сам это увидит, и что последний взгляд его отца подтвердит ту мысль, которая уже сложилась в его голове. Или, может быть, он верит, что если будет достаточно долго искать, то в конце концов наткнется на статью, которая докажет, что его отец был похищен, и не только это, но и то, что его можно спасти.

И кто я такой, чтобы говорить, что он когда-нибудь не найдет такое доказательство?

— Я верю тебе, — говорю я. — Я думаю, что похищения людей пришельцами вполне возможны.

На следующий день я просыпаюсь раньше, чем обычно, вылезаю из постели, выхожу из комнаты и вижу Генри, который сидит за столом с открытым лэптопом и просматривает газеты. Солнце еще не взошло, в доме темно, и единственный свет исходит от экрана компьютера.

— Что-то есть?

— Нет, ничего особенного.

Я включаю свет на кухне. Берни Косар скребет лапами входную дверь. Я открываю ее, он выскакивает во двор и обследует его, как он делает каждое утро: с поднятой головой трусит по периметру в поисках чего-нибудь подозрительного. Иногда останавливается и принюхивается. Удовлетворенный тем, что все как положено, он бросается в лес и исчезает.

На кухонном столе лежат два экземпляра «Они ходят среди нас», оригинал и копия, которую Генри сделал, чтобы оставить себе. Между ними лупа.

— В оригинале есть что-то особенное?

— Нет.

— Ну и что теперь? — спрашиваю я.

— Мне немного повезло. Я сличил другие статьи из этого номера, нашел несколько зацепок и одна из них вывела меня на личный веб-сайт. Я отправил этому человеку электронное письмо.

Я уставился на Генри.