– Художественная школа.

– Ну, где рисование, там и сопутствующий Kunst. Надо позвонить туда и провентиллировать вопрос.

– Я сейчас наберу Машину учительницу.

Офицер достал смартфон, пару раз дотронулся до экрана и, приложив аппарат к уху, принялся нервно расхаживать по кабинету. Ноги сами привели его к двери больничной кухни. Тихо с кем-то переговариваясь, он повернул ручку, переступил порог и тут же, издав возглас удивления, отпрянул от дверного проема.

– Нет, Марин, все хорошо, не волнуйся. Я тебе позже перезвоню, – и, повернувшись к Бэзилу, – У вас там осьминог какого-то паренька в аквариуме топит. Мне точно лечиться пора.

– Не обращайте внимания. Морисик уламывает Пауля пожертвовать щупальце на сашими к завтраку. Меня другое удивило. Номер педагога стоит у вас на быстром наборе, хотя полгода назад этот контакт потерял свою актуальность. Обращаетесь вы к ней по имени. Сами того не замечая, вы попытались выйти из комнаты, чтобы поговорить с ней наедине. И она за вас волнуется. Собственно, это объясняет отправку ребенка в деревню к бабушке, чтобы не мешала. Я все понимаю и ничего не имею против: такие ситуации довольно типичны. Однако теперь у нас появился подозреваемый.

– Это как понимать?! – напрягся офицер. – Чтобы Марина пошла на такое? У нее чистая душа, она всегда была рядом в трудные минуты, особенно после того, как Маша…

– Не сомневаюсь в чистоте ее помыслов. Она может искренне желать вам добра и поэтому устраивать такие вот акции памяти. Еще вместе не живете? Нет? Тогда я не исключаю попытку психологического давления. Чем больше вы нуждаетесь в поддержке, тем крепче ее позиции в вашей жизни.

– Я несколько раз пытался порвать…

– Ну вот видите. Русские Fraulein готовы на многое, чтобы стать Ehefrau. Хотя до азиаток в этом маниакальном стремлении вашим барышня еще очень далеко. Да и правильно разводиться русские, к счастью, еще не научились. Иначе бы все европейские граждане, польстившиеся на постсоветскую экзотику, уже без штанов бы ходили.

«Вот обратно бы тебя в вагон зампломбировать и депортировать, значит, к чертовой матери» – подумал Белкин.

– У Марины алиби. Я часто провожаю ее с работы, иногда ко мне заезжаем. Утром находим у двери куклу. И Марина уверяет, что ничего подобного в художке они не делают. Маша сама приносила куклу на занятия и просила научить ее сплести такую же. Я могу допросить родителей других учеников и проверить.

– Не надо. Успеем. У меня сейчас вырисовывается версия. Смутная, – демонолог осмотрел веровочную куклу, на этот раз более внимательно. – Еще подозреваемые есть? Из живых.

– Да живет у нас один дед в подъезде, коптить его душу! Сторожем работал на заводе. В девяностых стал случайным свидетелем, как директора прямо с рабочего места похитили. Да и самого старика чуть не грохнули. Он в каморке своей забаррикадировался. На допросах гнал, что директора унесли две старухи.

Демонолог оживился.

– Шестирукие? Не отвечайте. По глазам вижу, что шестирукие. Странно. Давненько их никто не видел. Последний случай задокументирован… Но не будем о грустном. Вот эту куклу вы нашли около лифта. Правильно, майор?

– Так точно.

– А где первая, которая у двери лежала?

– Не первая, – поправил офицер. – Первые. Их было несколько штук. Каждая держалась около месяца.

– В каком смысле «держалась»?

– Сохраняла приличный вид. Ну, сырость, грязь в подъезде. Мы уже год воюем с новой уборщицей. Молчаливая старая карга ни черта не убирает, только жижу по полу размазывает. Разговаривать с ней бесполезно.

– Вот. Значит, понятно теперь, почему куклы могли неделями лежать, и их никто не трогал! – подал голос Белкин.

– Прям никто? – уточнил демонолог. – Даже вы?

– Не прикасался, – признался офицер. – Не смог заставить себя.

– Я ту, предыдущую, в пакет завернул. Тоже принес. Вот, значит, – майор достал сверток. – Там каша из сырых веревок. Доставать?

– Не надо. Кажется, я все заферштандил.

Оба посетителя обратились в слух.

– Что вы на меня так смотрите?! Тут что, музей-лекторий дедуктивного метода имени сержанта Баскервиля Петровича и его служебной собаки? У меня трапеза, – открылась кухонная дверь, и появился Морис с тарелкой сашими и следами присосок на шее и лице. – Идите по своим делам. Заодно арестуйте антифашистов, которые мне тут жизнь отравляют. Это в качестве гонорара. А вечером, как будете домой возвращаться…

– Завтра утром. Сегодня ночное дежурство.

– Тем лучше! Сегодня нам ловить нечего. У самого подъезда позвоните мне. У Вас телефон видеозвонки поддерживает? Камера хорошая?

– Да, Марина подарила. Она любит видео присылать…

– Не буду уточнять, какого содержания. Bis bald.

* * *

– Морфинх слушает. Зашли в подъезд? Отлично. Включайте видео. Не загораживайте камеру пальцем. Gut. Это ваш этаж? Покажите лифт. Нет куклы. Дверь. Нет. Дайте обзор площадки. Вот же кукла. Это выход на лестницу?

– Да, только лестницей почти никто не пользуется.

– Тем более. Подойдите ближе. Кукла свежая. Забирайте. Не бойтесь. Берите, я говорю! Вот так-то лучше. Ну и грязище. У меня в подвале чище, несмотря на стадо котов.

– Уборщица, старая шалашовка…

– Я уже слышал. Не убирается, грязь размазывает. Это и есть разгадка. Спускайтесь по лестнице.

– Нет!

– Что значит нет?

– Я с места не сдвинусь, пока вы не поделитесь своей теорией.

– Которой из них? У меня есть интересная теория затонувших городов. Теория оккультных факторов в геополитике. Сейчас я работаю над теорией времени… Матом-то зачем орать на весь подъезд?

– Теорией о кукле и уборщице!

– Уговорили. Год назад в подъезде меняется уборщица. Вы говорили, что прошлой зимой дочь принесла первую куклу. Тоже год назад. При этом девочка не заявляла, что сделала куклу сама?

– Не заявляла.

– Поэтому давайте предположим, что кукла – это подарок.

– Ну вы что?! Эта старая карга ни с кем не разговаривала. Шныряла тут, как тень, посреди ночи. Днем не появлалась.

– Не обязательно отдавать лично в руки. Можно под дверью оставить. Возможно, ваша дочь находила этих кукол там же, где и вы. Помните, я спросил про место похорон? Загадочный даритель не знал о смерти ребенка и продолжал подкладывать свои сомнительные сувениры. И регулярно обновлял презент, когда тот терял товарный вид. Уборщица, хоть грязь и размазывала, но кукол не трогала.

– Но как она могла не догадаться, что…

– Что девочка мертва и забрать подарок некому? Думаю, мы имеем дело с существом, мыслящим немного не так, как мы.