Я в предвкушении вжимаюсь в спинку сиденья, а сердце в груди, трепыхается от радости, как ненормальное, постоянно сбиваясь с ритма, что заставляет мой пульс постоянно менять частоту.

Я люблю… люблю его…

Разливаются пульсирующими волнами внутри меня, эти два заветных слова.

И я плавлюсь до состояния раскаленной магмы, когда замечаю короткие взгляды профессора, которые он украдкой бросает на меня.

Это самый лучший день в моей жизни. И черто-с два, я позволю кому-нибудь испортить его.

Даже противным мыслям о том, что это может быть ненадолго, я не позволю омрачить мое настроение.

— Сначала заедим в маркет, — слышу сквозь поток мыслей, голос Яна и поворачиваюсь к нему всем корпусом.

— Хорошо, — киваю я, а с губ не сходит глупая улыбка, — с меня тогда ужин.

— Договорились, — улыбается профессор в ответ.

Через двадцать минут, мы с пакетами выходим из магазина, бок о бок, будто бы мы пара. И пусть это не правда…

Но я так хочу думать, и пусть это только сегодня, но мне это необходимо, как глоток свежего воздуха.

* * *

Подтянув коленки к подбородку, сижу на стуле на кухне, смотрю в окно.

Рассвет вот-вот забережёт над крышами соседних домов, а у меня уже как час сна, ни в одном глазу. Ощущение будоражащей радости не покидало меня даже во сне. Перевозбужденный мозг просто на просто не дает расслабиться. Ни тогда, когда я лежала рядом с Яном, слушая его сердцебиение и любуясь его лицом, телом, ни сейчас: когда сижу на кухне в тихом одиночестве. Мысли все улетучились, оставляя в приоритете только чувства.

Когда небо прорезают первые лучи солнца, я все же встаю со стула и подхожу к холодильнику, открываю его.

Разглядываю содержимое камеры: вчерашний ужин вряд ли подойдет.

Блуждающая улыбка появляется на губах, когда память воскрешает события, что были накануне.

По телу пробегается волна легкого возбуждения, и я, чтобы не дать фантазии разыграться достаю с полки яйца и ставлю лейку на стол.

Просто яичница для того, чтобы привлечь внимание Яна, слишком примитивно.

Достаю сковородочку и попутно разбиваю в прозрачное блюдо яйца. Сегодня Ян будет завтракать у меня болтуньей — через пару минут на сковороде уже образовалась яичная кашка, хорошо приправляю ее солью и перцем.

Довольная результатом, прикрываю ее крышкой и оставляю на варочной панели, на включенном подогреве.

Включаю чайник.

Достаю разделочную доску и нож. Готовлю бутерброды с маслом и с копченой грудинкой…

Нож замирает в воздухе, потому как воздух вмиг пропитывается запах Яна, который только-только вышел из душа.

— Ммм, моя Синеглазка решила, и сегодня меня порадовать?! — чувствую ментоловое дыхание у себя на шее.

Его ладони проскальзывают под рубашку, и пальцы останавливаются ровно на границе резинки трусиков.

— Я думаю, тебе понравится, — с придыханием отвечаю ему и кладу нож на стол (от греха подальше, а то с такими эмоциями, которые бурлят внутри, можно ненароком и пораниться).

— Обязательно, — его влажные поцелуи холодят кожу, а я прикрываю глаза, цепляюсь пальцами в край столешницы.

— Если ты продолжишь, то твой завтрак точно остынет, — отвечаю ему и прикусываю нижнюю губу, потому как его большие пальцы чуть оттягивают резиночку и скользят вниз.

— А можно мне выбрать? — он прижимает меня к кромке стола своим весом, вдавливая мне в задницу, свое возбуждение.

К щекам приливает жар, а в груди становится тесно дыханию. А когда Ян резко поворачивает меня к себе и подхватывает под колени, пристраивая мою попку на стеклянный кухонный стол, выдох вперемешку со стоном срывается с моих губ.

— Черт! Арина, — обжигает шепотом мою шею.

Его поцелуи исчезают с шеи, и я чувствую холод, но не долго потому, как они появляются ниже на сосках, его губы сжимаю и нежно посасывают их. От его пальцев я становлюсь влажной между ног, и чувствую слабость в коленках. Если бы я в этот момент стояла, то точно свалилась бы на пол.

Откидываюсь на руках назад, позволяя делать Яну с моим телом, все… лишь бы только не прекращалось это удовольствие.

Когда его пальцы добираются до моих складочек, развожу ноги сильнее. Хочу быстрее почувствовать его внутри себе. Хочу быть полностью наполненной любимым, до предела.

— Арина, — Ян, сжимает пальцы свободной руки у меня на челюсти и я открываю глаза, смотрю в его лицо.

Блестящие глаза, жадно меня пожирают. Я вижу в них похоть, и желание обладать мною без остатка и это заставляет меня задрожать в предвкушении…

— Боже, Ян! Что? Что не так? — срываются протяжным стоном слова, когда его палец ложиться на мой клитор и начинает играть с ним.

— Давай, Синеглазка, нужно возбудить тебя как следует… — говорит он, продолжая исследовать мою влажность.

— Так уже Ян, — я поддаюсь ему навстречу бедрами.

Пульсирующее лоно сжимает стеночками пустоту, и я чувствую, что это не правильно. Оно должно заполниться… Немедленно.

Удерживаясь на одной рукой, второй нахожу член профессора и пробегаюсь по стволу от головки до основания, а потом возвращаюсь обратно и обхватываю ладонью гладкую головку, смазывая ее собственной смазкой.

Ян оттягивает мой сосок — отпускает, и не давая мне передышки снова повторяет то ж самое, но уже с другим соском.

Сквозь отравляющее сознание желание, понимание того, что Ян играет со мной доходит не так быстро, как хотелось бы. Но умелые ласки профессора заставляют мой клитор дико пульсировать от желания, и именно это подталкивает меня к действиям.

Подвожу влажную головку члена к своей влажности и … сама насаживаюсь на него.

— Твою мать! — рычит Ян, оставляя мои соски в покоя, и переключая все свое внимание на очаг нашего соития.

Томно улыбаюсь мужчине, когда он смотрит на меня безумно-голодным взглядом, и сжимая мою задницу стаскивает со стола, а я овиваю его шею, зарываясь пальцами во влажные волосы на затылке, жадно всасываю в себя его кожу на шее, оставляю засос.

Толчок бедрами и Ян насаживает меня на член полностью, до основания, до звездочек в глазах.

— Черт, Ян! — вскрикиваю и пронзаю зубами его плоть, а следом падаю в бездну бурного оргазма.

Ян вбивает в меня свой ствол резко, размеренно, полностью погружая его во мне. Я через вату в ушах, слышу как кухня наполняется характерными влажными звуками и моими протяжными стонами.

Лечу… Вниз с обрыва…

И тону…

Тону вместе с моим любимым профессором в водовороте сжигающей экстаза.

* * *