А Менжинский… Да и назначение его выглядело вполне естественным: во-первых, сохраняется преемственность. Во-вторых, Менжинский сейчас нужен для того, чтобы готовить условия для победы мировой революции. Ведь именно Менжинский практически руководил всеми зарубежными операциями.

Однако все понимали и другое: тяжело больной Менжинский — фигура промежуточная, временная. Отдавая все силы закордонным операциям, он вынужден будет передать кому-то все внутренние дела, то есть, фактически, всю реальную работу. А это означает, что надо готовиться к решающей схватке. Как всегда бывает, кто-то оказался проворнее, убирая опасных конкурентов. Многие в Позднякове видели вероятного претендента, вот его и убрали от Москвы подальше. И повод был найден прекрасный!

В 1924 году, после создания Союза Советских Республик, Туркестанская АССР прекратила свое существование, и на ее месте возникали Узбекистан, Таджикистан и другие республики. Создавались и новые органы власти, но жизнь, по обыкновению, ставила задачи быстрее, чем находили решения, и чекисты натыкались на то, что плохо согласовывали свои действия. А время тревожное, напряженное. Вот и решено было отправить Позднякова, с его опытом и авторитетом, с особыми полномочиями, которые позволяли бы ему принимать решения, выходящие за пределы отдельной территории.

А он и не огорчился такому повороту событий. Честно говоря, после смерти Дзержинского многое стало меняться в ЧК. А она должна была всегда оставаться ЧК, как бы ее ни называли. ЧК — это содружество защитников Революции, а не место для подковерных схваток между своими! Вот пусть в Москве и грызутся.

Поздняков прибыл в Туркестан весной 1927 года и сразу же окунулся в работу, тем более что дел было много! Работая здесь, хочешь — не хочешь, а с традициями приходилось считаться. А они тут таковы, что человеку непривычному легче легкого попасть впросак. Работать приходилось сутками напролет, держа в голове все, что происходило в пределах его ответственности, плюс то, что далеко выходило за ее рамки, но другого выхода Кирилл Поздняков не видел!

Работая без устали, Поздняков преследовал главную цель: он должен был вернуться в Москву, в центральный аппарат. А для этого надо провести операцию, которая заставит вспомнить о нем и вернуть на Лубянку.

Между прочим, о возвращении ему намекали и во многих высоких кабинетах в Москве, куда он захаживал по старому знакомству. Говорили люди серьезные, отвечающие за свои слова и облеченные властью, готовые помочь всем, что было в их распоряжении.

Такие намеки Поздняков выслушивал с улыбкой, как шутку дружескую, но неудачную. Он понимал, что каждый, кто сейчас предлагает помощь, потом попросит возврата долгов, и возврата сторицей.

Понимал Кирилл и другое: хорошая работа, сама по себе, его никак не выделит. Честная работа — обязанность чекиста и коммуниста, и награждать тут не за что!

Рывок наверх могла дать какая-то исключительная ситуация, какой-то особый случай, совершенно немыслимый!

Что это будет за случай, Поздняков не подозревал. Однако был уверен — случай этот придет. Он в ту пору часто брал в руки роман молодого писателя Фадеева «Разгром» и читал стремительно, перелистывая подряд по несколько страниц. Главным для него было добраться до конца и прочитать заключительную фразу: «нужно было жить и исполнять свои обязанности».

Вот он и жил, и выполнял. Поэтому не размышляя, а действуя, приехал в Актюбинск. Там и увидел человека, которого встречал летом и осенью 1919 года при штабе Колчака.

В ту пору Поздняков все еще работал по «делу Романовых» и вынужден был крутиться в непосредственной близости от штаба Колчака. Там же они и встретились. Впрочем, весьма условно, учитывая их положение и статус!

Поздняков, которому недавно исполнилось двадцать, скрывался в то время под маской «штафирки», то есть гражданского прохвоста-спекулянта, который по каким-то своим темным делам отвлекает господ штабных офицеров. А человек, которого он сейчас встретил в Актюбинске, носил в ту пору генеральские погоны и проходил по коридорам и лестницам стремительно.

Позднякову тогда омские товарищи сообщили, что человек этот, генерал Защепа, отправляется с особым поручением адмирала Колчака к Деникину для переговоров. Точнее, к известному генералу Кутепову.

Будто когда-то этот самый Защепа и Кутепов служили вместе, однако Защепа тогда был полковником, а Кутепов носил капитанские погоны и с той поры сохранил глубокое уважение к Защепе.

Тогда это Позднякова мало интересовало, а сейчас…

Впрочем, и теперь Поздняков не стал спешить. Уж если не скрывается человек, если каждый день ходит на работу, значит, не убежит. Ну, конечно, если не спугнуть его неловкими движениями. Именно поэтому Поздняков сам занялся этим делом, никого не привлекая. Работалось легко, задорно, как в юности. И спать не хотелось!

Многое, ох, многое, надо было обдумать. Генерал, да еще лично знакомый с бывшими вожаками белых, это был материал богатый!

Но и его следовало использовать осторожно, не спеша, не перегибая и не ускоряя. Нужна была схема, в которой генерал Защепа займет свое место. И схема эта не должна была сразу уходить куда-то из Туркестана. Доложи Поздняков сейчас о Защепе, и дело сразу заберут в Москву. И понятно: там собирается вся информация, а тут, на периферии, только отдельные кусочки, место которым — в общей картине, то бишь в столице. Позднякову объявят благодарность, тем и закончится!

Этого допускать было нельзя категорически.

И мысль медленно двинулась в другую сторону

Спустя несколько дней схема начала прорисовываться. Недаром Позднякова привлекали к разработке самых важных операций еще со времен Дзержинского.

Именно из тех времен выплыло название, ставшее в основу всей конструкции: РОВС.

Спустя два дня все было готово. И в случае успеха Позднякова непременно переведут в Москву, потому что он только начнет важнейшую комбинацию. А конечной целью ее будет РОВС.

Задачу борьбы с Русским общевоинским союзом поставил в свое время сам Дзержинский, едва узнав, что такой союз создан.

Поздняков помнил то самое совещание, на котором докладывали о создании РОВСа, и реакцию Дзержинского.

— Иными словами, — подвел он тогда итоги обсуждения, — белогвардейские недобитки собрались в одну кучу. С одной стороны, это удобно. Теперь мы знаем, где нужно вести наблюдение за всей этой сворой. Но, с другой стороны, теперь, на глазах друг у друга, они не только осмелеют, но и начнут петушиться, все время подталкивая себя к драке. Необходимо как можно тщательнее не только собирать материалы, но и выискивать тех, кто уже давно осознал всю пагубность Белого движения. В конце концов, эти люди, воевали за Россию в годы мировой войны и могут принести ей пользу и сегодня.

С тех пор к РОВСу, конечно, подобрались с разных сторон, и пощипали его достаточно, но замысел Позднякова в самом деле имел размах грандиозный!

Спешить и суматошиться в этом деле не следовало, и Поздняков оставил Защепу под присмотром проверенного человека. Надо было проследить за его связями, чтобы потом использовать все возможности!