— Но ты же враг. Или ты отрёкся от своих заблуждений?

— Ни от чего я не отрекался. Ты ненормальный, а твои взгляды на политику — дурацкие. Но все ненормальные — братья и должны помогать друг другу. Оппонент — не враг; наш враг — бюрократы.

Юрий подошёл к Виктору и молча пожал ему руку.

…Чёрная «Волга Сайбер» подпрыгивала по ухабам разбитой дороги, что ведёт через леса к деревне Евратово.

— Тьфу, из — за этого проклятого Артура мы здесь машину разобьём.

— В саму деревню пойдём пешком, там, судя по снимкам, вообще дорога никакая. Будем заходить с разных сторон, встретимся на краю деревни, я подам условный сигнал…

— Блин, обязательно разыгрывать из себя Бонда со Штирлицем?

— В Москве не погуляем, так хоть здесь поприкалываемся.

— Да, кстати. Ведь с Артуром должна быть ещё толпа каких — то не то террористов, не то сектантов…

— Ой, да забей. В разнарядке их нет, премию всё равно не дадут. Берём Артура, а на остальных плевать. Мне уже и допроса пациентов психушки хватило.

…В ноябре вечереет рано. Червлёное солнце нырнуло в лес и скрылось за чёрной бахромой деревьев; на Евратово спустилась тёмная ночь.

У сестры Виктора, похоже, возникли какие — то непредвиденные задержки; сначала она сказала, что прямо сейчас выехать не может, потом пропала связь. Заозёрский сообщил об этом Юрию и убежал к себе в сарай, где долго и безуспешно пытался дозвониться до Веры или послать ей смс.

Точило собрал свои нехитрые пожитки, сложил их в мешок и выставил в сени, а сам пошёл на чердак — вздремнуть.

Артуру не спалось. Он стоял у окна, оперевшись на подоконник, и вглядывался в темноту. За его спиной копошился, подкидывал в камин щепу челночник; Кира сидела у себя, но занавеску не задёрнула, и Саламатин краем глаза видел, как она, лёжа на кровати, колдует над своим простеньким телефоном.

Снаружи было темно и холодно. Круглый фонарь луны светился белым, мёртвенным светом, и в этом свете дома и деревья приобретали странные, причудливые очертания.

С севера и с востока, с Волги и Иваньковского водохранилища, дул ветер; в ночной тишине было слышно, как перешёптываются между собой последние оставшиеся на ветвях листья и как плещут волны на реке.

Вдруг из леса послышался какой — то шорох; потом хруст веток, потом стук. Артуру показалось, что вдалеке, на краю оврага, между соснами промелькнула какая — то чёрная фигура — не то в развевающемся на ветру плаще, не то с чёрными крыльями за спиной.

«От чуда и юда, от леших оттуда и тех, кто шуршит во тьме, о Господи, сохрани нас!», — вспомнилось вдруг Артуру неизвестно где услышанное.

Вдруг, заглушая шум ветра и журчание реки, раздался громкий, режущий слух свист; ему откликнулся второй такой же, из склизкой черноты оврага. Где — то закаркал ворон; ухнула в глубине леса сова.

Саламатин отвернулся от окна и увидел, что Кира уже стоит перед ним, а испуганный, заспанный Юрий спускается по лестнице с чердака.

— Вперёд, — сказал Артур.

Быстро и крадучись вышли они из дому и увидели, что от сарая к ним уже спешит Заозёрский. Не теряя времени, втиснулись в старый «Москвич» челнока.

Кира тоже хотела сесть, но отец жестом остановил её. Ни слова не говоря, стараясь ничем не выдать ни себя, ни друзей, девушка скрылась в избе.

Кимов запустил мотор. С выключенными фарами машина поехала по деревне. Артур обернулся назад и через заднее стекло увидел, как выскочили из высокой травы два высоких, страшных человека в тёмных одеждах.

— Они сзади, — шепнул он челноку.

— Я знаю, — ответил тот.

«Москвич» вылетел на дорогу и закачался на кочках.

— Погони нет? — не оборачиваясь, спросил водитель.

— Кажется, нет, — ответил с заднего сиденья Заозёрский.

— Что значит «кажется»?

За окнами не было видно ничего, кроме чёрно — серого кружева деревьев. Машина выехала на шоссе; оно было совершенно пустынно. Челночник притормозил.

— Может быть, до Лотошино вас подкинуть?.. Там хоть переждать есть где.

— Подождите, — Виктор достал телефон, — появилась связь. Да, всё в порядке, вот сообщение от Веры.

Через несколько минут вдалеке показались два огонька; они приблизились, и у поворота остановилась красная «Лада».

Виктор открыл дверь и вылез наружу.

— Привет, Вера. Так, Юра, Артур, давайте быстро!

Писатель и патриот спешно, но горячо поблагодарили Кимова и перебрались в машину Заозёрских.

— О, привет, Юра, — поздоровалась Вера, — привет, Артур. Ну вы и молодцы. Вам памятник нужно ставить.

— Не нужно ставить памятников врагам народа, — возразил Виктор.

«Лада» понеслась по трассе; она проскочила Микулино, пролетела Лотошино и влилась в нескончаемый ряд грохочущих, сверкающих, изрыгающих дым и странные звуки механических животных, коней и драконов, что неслись на своих круглых каучуковых лапах сквозь темноту по огненной реке автострады. Впереди была Москва.

Виктор и Вера Заозёрские жили на севере Москвы, в старой многоэтажке, одной из немногих сохранившихся рядом с Останкино.

С одной стороны от дома была шумная улица; с другой — ряды гаражей, за которыми начинался парк. Где — то далеко он переходил в парк культурный, обжитый отдыхающими; но здесь, на задворках, он скорее напоминал глухой, пустынный лес, где между чёрных дубов журчали чёрные ручьи, а землю скрывал плотный слой опавших, полусгнивших листьев.

Не сказать, чтобы место это было особенно приятным для жизни; однако Артуру жилище Заозёрских сразу приглянулось своей неприметностью. Сложно было представить, чтобы оно могло вызвать подозрения у кого — нибудь из агентов вражьих сил.

Квартира Виктора и Веры находилась под самой крышей, на углу дома, и была настолько маленькой, насколько только может быть претендующее на уют помещение.

Кухня и гостиная были объединены в одном помещении; за тонкой стенкой скрывалась крошечная ванная. Был ещё остеклённый балкон — его Виктор использовал в качестве спальни и рабочего кабинета.

Юрию и Артуру постелили матрацы в гостиной; за прошедшие три месяца они оба уже привыкли к походной жизни, и такой вариант их вполне устраивал.

…Первые дни на новом месте прошли мирно и спокойно, без особенных приключений. Правда, Артур и Виктор пару раз порывались устроить очередную священную войну за политические убеждения, но Вера и Юрий вовремя останавливали их и не давали делу дойти до серьёзного скандала.

Вообще же большую часть дня Юрий и Артур проводили вдвоём — Виктор блуждал по Москве то ли в поисках работы, то ли для собственного удовольствия, Вера ходила в художественную академию, готовилась к сдаче экзаменов.