— Однако, находясь в порошкообразной форме, эти металлы нерастворимы, — заметила Кэт.

Она смотрела на досье, в котором находились фотокопии статей из журналов «Платинум металз ревью», «Сайентифик Американ» и даже «Джейнс дефенс уикли», издания министерства обороны Великобритании. Казалось, ей не терпится открыть папку.

— Дезагрегация — вот как это называется, — продолжала она. — Эти металлы, находясь в м-состоянии, разлагаются как на отдельные атомы, так и на микрокластеры. С точки зрения физики металл переходит в подобное состояние, когда разнонаправленные электроны, взаимодействуя друг с другом, создают вокруг ядра каждого атома некое подобие оболочки, в результате чего атомы теряют химическую способность взаимодействовать.

— То есть между ними разрывается взаимосвязь и они начинают существовать каждый сам по себе? — уточнил Монк, в глазах которого плясали смешинки.

— Проще говоря, — со вздохом объяснила Кэт, — отсутствие химического взаимодействия приводит к тому, что элемент теряет признаки металла и переходит в порошкообразное состояние. Этот порошок невозможно идентифицировать с помощью обычного лабораторного оборудования.

— А-а, — промычал Монк.

Грей повернул голову и посмотрел на него мрачным взглядом, но тот лишь шутовски пожал плечами. Грей знал, что его друг придуривается, изображая из себя тупицу.

Не обращая внимания на этот молчаливый обмен жестами, Кэт продолжала говорить:

— Я думаю, что преступники знали об отсутствии химического взаимодействия и были уверены в том, что золотой порошок никогда не будет опознан. Это их вторая ошибка.

— Вторая? — переспросил Монк.

— Они оставили в живых свидетеля, — напомнила Кэт, — молодого человека по имени Джейсон Пендлтон. — Кэт открыла папку. Досье явно неудержимо влекло её к себе. — Однако вернёмся к золоту. Вы читали вот эту бумагу, где говорится о сверхпроводимости?

Грей утвердительно кивнул. Надо было отдать должное Кэт: она сумела вычленить из массы информации самый интригующий и загадочный аспект, связанный с металлами, находящимися в м-состоянии. Даже Монк выпрямился в кресле, весь обратившись в слух.

— Хотя лабораторные анализаторы воспринимают порошок как совершенно инертное вещество, его атомы вовсе не лишены энергии. Просто получается так, что каждый атом берет ту энергию, которую раньше тратил на взаимодействие с соседними атомами, и обращает её внутрь себя. Эта энергия, изменяя форму ядра атома, делает его удлинённым. Это называется… — Она полистала страницы досье. Грей заметил, что в одной из статей несколько строчек были отмечены жёлтым маркёром. — Атомы с высоким спин-орбитальным взаимодействием. Физикам известно, что такие атомы способны передавать энергию от одного к другому практически без потерь.

— Сверхпроводимость, — констатировал Монк.

— Энергия может проходить через материал, обладающий свойством идеальной сверхпроводимости, вечно, до скончания времён.

Воцарилось молчание. Все трое обдумывали хитросплетение многосложных обстоятельств и нюансов, в котором им предстояло разобраться самым тщательным образом.

Наконец Монк выпрямился и заговорил:

— Отлично! Мы не просто приземлили загадку, но даже низвели её на атомно-молекулярный уровень. Давайте вернёмся немного назад. Что общего все это может иметь с бойней в соборе? Зачем отравлять церковные облатки этим дурацким белым порошком из золота? Каким образом этот порошок убивает?

Это были резонные вопросы. Кэт захлопнула папку, словно давая понять, что в ней не найти ответов.

Грей начал понимать, почему директор дал ему в напарники этих двоих. Не только потому, что один был блестящим специалистом в области судебной медицины, а другая — в точных науках. Кэт обладала способностью концентрировать внимание на мельчайших деталях, замечать такие нюансы, которые не заметил бы никто другой. А Монк, обладая не менее острым умом, был на редкость хорош в другом — охватывать взглядом перспективу, замечать и анализировать те или иные направления и тенденции.

Однако к чему они в итоге пришли?

— Похоже, работы у нас ещё непочатый край, — уныло подытожил Грей.

Монк поднял одну бровь:

— Я с самого начала говорил, что у нас нет никаких зацепок и начинать придётся с нуля.

— Именно поэтому нас и задействовали в операции — чтобы сделать невозможное. — Грей посмотрел на часы и с трудом сдержал зевок. — А чтобы нам это удалось, мы должны поспать хотя бы те несколько часов, что остались до прилёта в Германию.

Двое других кивнули. Грей встал и пересел в кресло неподалёку, Монк взял подушки и пледы и тоже отправился на своё место, а Кэт опустила шторку на иллюминаторе.

Грей следил за ними. Его команда. Его ответственность. «Чтобы быть мужчиной, ты должен вести себя как мужчина».

Он тоже накрылся пледом, но спинку кресла опускать не стал, поскольку, несмотря на усталость, был уверен, что уснуть ему не удастся. Монк выключил верхнее освещение, и салон погрузился в полумрак.

— Доброй ночи, командир, — сказала Кэт.

Его товарищи уже уснули, а Грей все сидел в темноте и размышлял над тем, как судьба занесла его сюда. Время тянулось невыносимо долго, двигатели убаюкивающе гудели, но сон, как и предполагал Грей, все не шёл.

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда чётки с распятием. Дедушка подарил их ему по случаю окончания университета, а через два месяца — умер. Грей тогда находился в тренировочном лагере и не смог приехать на похороны. После сегодняшнего инструктажа у Пейнтера он позвонил родителям и, чтобы они не волновались из-за его отсутствия, соврал им, что его неожиданно посылают в командировку. Впрочем, почему соврал? Отчасти так оно и было. Он снова встал на тропу войны. Пальцы Грея перебирали бусины чёток, но молитв он не читал.

22 часа 24 минуты (местное время)

Лозанна, Швейцария

Замок Соваж угнездился в извилистом горном проходе Савойских Альп подобно каменному великану: зубчатые стены толщиной в три метра и квадратная башня. Единственный вход в замок лежал через узкий каменный мост. Хотя замок был не самым большим в этом швейцарском кантоне, он определённо был самым старым, и его возведение датировалось XII веком. Но корни его уходили ещё глубже в историю. Стены замка были построены на руинах древнеримской castra — древнего фортификационного сооружения, датируемого I веком нашей эры.

Это был также самый старый из замков, находящихся в частной собственности, он принадлежал роду Соважей с XV века, когда в период Реформации бернская армия захватила контроль над Лозанной, отбив её от пришедших в упадок епископов. С его парапета открывался прекрасный вид на раскинувшееся далеко внизу Женевское озеро и город Лозанну, часть которого взобралась на крутой утёс. В прошлом рыбацкая деревушка, сейчас Лозанна превратилась в космополитический город расположившихся по берегам озера парков, музеев, курортных зон, клубов и кафе.