Он потянулся вверх, чтобы помочь мне спуститься, словно то, что я пойду с ним, было заранее решено.

Не сомневаюсь, что он планирует продолжить с Риоданом эксперименты с Дэйгисом, о чем, кстати, мне до сих пор не рассказал, а я застряну в одиночестве в одном из подклубов, зажатая между черными дырами вверху и внизу. Буду убивать время, наблюдая за мыльными операми вокруг, ожидая, когда же «мой мужчина» вернется за мной и поведет, как послушную марионетку, на следующее выбранное им дело.

Нет.

Будучи женщиной, выросшей в сельской местности Глубокого Юга – хотя мама и учила нас с Алиной быть независимыми, – я склонна увлекаться сильными мужчинами.

Бэрронс, возникший в результате неизвестного катаклизма, обладал способностью увлекать за собой не спрашивая – люди у него вписывались в категорию «вещей».

Но я начала понимать разницу между врожденными качествами и приобретенными, и моя природа оказалась совсем не такой, как я когда-то считала. Я более жесткая. Менее пластичная. Более обособленная. Менее социальная. Мне было бы легче принять свою натуру, если бы в голове не поселилась незваная темная гостья, которая усиливала сомнения десятикратно.

Я слишком долго была невидимой и неактивной. На улицах я превратилась в мишень для любого, кто видел чертовы выпуски «Дублин Дэйли». В небе проще – те, кто охотится за мной, всего лишь хотят искупать меня в желтой вонючей пыли, но контролировать или убивать не собираются.

– Иди без меня. Я хочу побыть в небе, Бэрронс. – Утро пока что сияло нежно-пастельным обещанием потрясающего фейского рассвета.

– Я хочу, чтобы ты пошла в «Честерс».

– Потому как уверен, что там я буду в безопасности. Король Невидимых тоже хотел обеспечить своей фаворитке надежную защиту. И построил для нее чертовски шикарную клетку.

В «Честерсе» я бы ощущала себя бесполезной и раздраженной. А высоко над Дублином буду чувствовать себя потрясающе живой. Безоговорочно.

Он застыл, и я на миг почти потеряла его из виду, хотя он и стоял прямо передо мной. Крупный темный мужчина превратился в прозрачную тень.

– Я не Король Невидимых, – напряженно промычал он.

– И я не фаворитка. Рада, что мы выяснили.

Было время, когда я не могла бы сказать это с уверенностью.

– Мисс Лейн, за вами охотятся.

– И в чем новость?

– Чувствуем себя неуязвимыми, потому что съели кусочек Невидимого? – сардонически произнес Бэрронс.

Чувствуем себя живыми – секс с ним напомнил мне, кто я, глубоко, в самой сути, склеил меня по кусочкам каким-то непостижимым образом, но я не собиралась озвучивать свои мысли этой надменной скотине. Для успешных отношений необходимы границы. Большинство отношений заканчиваются на моменте их определения. Не потому что люди требуют того, что им нужно. А потому что вначале не требуют, а затем обижаются.

Мне давно уже хотелось шагать плечом к плечу с этим мужчиной, но прежде я должна научиться быть собой. Я до сих пор пыталась прояснить, что это такое. Не уверена, что когда-нибудь смогу сказать, что мы – пара. Но мы – вместе. И вкладываемся в это «вместе» на пределе собственных возможностей. Я гадала, каковы мои правила. Размышляла, кто же та женщина, что когда-то стала для него солнцем, луной и звездами. И пытался ли он ограничивать ее.

– Не лезьте мне в голову, мисс Лейн.

Я сморгнула. Сама не заметила, как попыталась сделать это.

– Она была самодостаточной женщиной, – заявил он. – Ты тоже.

– Что и требовалось доказать.

– В следующий раз спрашивайте, – холодно попросил он.

Я фыркнула.

– И ты ответишь?

Он развернулся и зашагал прочь, бросив через плечо:

– Попытайтесь выжить, мисс Лейн.

– И тебе того же, Бэрронс, – тихо произнесла я. Огромный зверь под моей задницей захлопал крыльями и взлетел, унося меня в раскрашенное радугой утро.

***

Если бы кто-то сказал мне в тот год и день, когда я сошла с самолета из Эшфорда после бесчисленных изматывающих задержек с вылетом, что я, дыша свежим соленым воздухом, буду лететь над Дублином на спине черного ледяного драконоподобного чудовища из другого мира, разглядывая сверху свой город, я бы рассмеялась и указала собеседнику направление к ближайшей психиатрической клинике.

И очень сильно ошиблась бы.

В то время я во многом очень сильно ошибалась.

Желание посмотреть рассвет, сидя на спине Охотника, было непреодолимо. Мы нырнули в мокрые облака, и я устроилась поближе к ледяному основанию его крыльев, чтобы его горячее серное дыхание не задевало мое лицо. Зажав бедрами костистый гребень, я широко раскинула руки, пропуская сквозь затянутые в перчатки пальцы алый, оранжевый, розовый туман. Запрокинув голову и глядя вверх, на рассвет, я испытала миг незамутненного блаженства.

Я была просто Мак. Не чьей-то дочерью, любовницей, сестрой или ходячей бомбой с часовым механизмом. Летя в одиночестве этим безбрежным утром, я чувствовала себя связанной со всем вокруг, просто и хорошо. С небом вверху, с землей подо мной, с огнем внутри. Хоть мне и не нравится, что Феи появились в моем мире, нельзя не признать, что их присутствие сделало мир прекрасней.

В том и заключалась смертоносность их расы: соблазнение красотой, магией и силой исполнения желаний.

Лучи солнца периодически проникали сверху, пока мы пронзали берега фантастически окрашенного тумана, пока Охотник, возможно, ощутив мое внутреннее желание наслаждаться солнцем при любой возможности, не воспарил прямо вверх и не пробил густое покрывало туч, чтобы лениво планировать над раскрашенными в радужные тона кучевыми облаками, которые тянулись, покуда хватало глаз. Он обеспечил мне прямой доступ к свету звезды, которую я почитала и присутствие которой без преград так редко наблюдала в дождливом Дублине.

Я вытянулась, игнорируя лед под спиной, и некоторое время наслаждалась золотыми лучами, греясь в них, как кошка у очага. Кому нужны фейские путешествия на пляж, если можно позагорать в небесах? Но вскоре тучи снова взвихрились в моем мозгу и я неохотно сосредоточилась, побуждая своего скакуна снова опуститься ниже, чтобы дать мне возможность рассмотреть город с высоты полета Охотника.

Мы рухнули сквозь дымку, падая все ниже и ниже, пока я наконец не увидела крыши, улицы и газовые фонари, пробивающиеся сквозь облачное хмурое утро, типичное для Дублина.

По улицам сновали люди – они направлялись помогать в реконструкции в обмен на продукты. На портативных стендах раскладывали свой товар, включая еду и напитки, уличные торговцы. У каждого лотка на часах стояли Хранители – как напоминание, что в городе далеко не безопасно.

И все же я ощутила яростный прилив гордости и оптимизма. Стены рухнули. Однако мы поднялись снова. Пришел ледяной монстр. Мы выжили, и город приходил в себя. Теперь новая беда – черные дыры. Но мы разберемся и с ними.