Привет, Саша! – начиналось письмо Оксаны. – Наконец-то пишу, как обещала, а то уже было неловко столько времени молчать. Но я привыкала, это непросто. Я и раньше бывала в Москве и знала, что она огромная, но насколько огромная, доходит только сейчас. В школе, где учусь, четыре десятых класса и три одиннадцатых, представляешь! И таких школ в районе много. Я в 10-м А. Класс сильный. Я опасалась, что буду отставать, но нет, держусь на уровне. Только по английскому немного слабее, потому что наша Н. В. (Валентиновна) всё время больна. Тут есть компьютеры…

Метрах в пяти за Володей держались трое. Обманчиво хрупкая Таня едва касалась земли. Миша, весь плотный и основательный, выглядел не очень-то приспособленным для бега, однако не отставал, заметно чаще других перебирая ногами. Сверху было полное впечатление, что он катится под уклон. Широкоплечий и худощавый Олег бежал серьёзно, будто контрольную решал. Серьёзность эта была заметна даже со спины.

Я очень подружилась с Алисой, вместе гуляем по городу, она замечательная, очень весёлая, – продолжала Оксана. – Я пригласила её в гости на лето. А вообще тут все спокойные. У нас один раз пройдёшь по коридору – увидишь четыре драки. А здесь чуть ли не парами ходят под руку. Характер стойкий, нордический. Алиса предупреждала, в школе есть хулиганы. Я думала, разберёмся как-нибудь. А пришла: где хулиганы, какие?! Я даже искала их, заглядывала под лестницы, интересно было посмотреть. Может, она считает хулиганством, если кто-то кому-то поклонился не до земли?..

Пятым бежал Вадим Карапетов, за ним – Марина Маринченко и близняшки Вика с Алёной. Остальные растянулись по дорожке, и лидеры постепенно съедали отстающих. В то мгновение, когда Таня, Миша и Олег обгоняли на круг Свету Шульц, она захромала и, сойдя с дистанции, скрылась от взгляда за кустами сирени, где стояли скамейки. Туда же заскочил и Вадим, но почти сразу выбежал и понёсся дальше.

Наш класс, как я поняла, не очень дружный, – читал я письмо. – В основном все учатся и ходят сами по себе. Есть довольно симпатичные ребята. Как там ваши дела? Лена ещё болеет, я знаю. Ты молодец, что помогаешь ей, передаёшь задания. Она очень рада, хоть и не говорит тебе, стесняется (это я по секрету, не выдавай). Напиши, как живут остальные. Жду ответа, пока! Телефон, на всякий случай (мне разрешили сказать): ***-**-**.

Вадим, поднажав, догнал Мишу с Олегом, а Таня оторвалась от них и в несколько прыжков поравнялась с Кубой. Так, нога в ногу, они закончили круг, и Таня, победно вскинув руки, остановилась. Парни уходили на третий километр, девочки одна за другой набегали на финиш и собирались возле скамеек, частично выходя из поля зрения. Но Таня не выходила – стояла ко мне лицом, с довольной улыбкой, будто и не было позади этих восьми кругов.

Звонить в Москву с переговорного пункта стоило времени и, главное, денег. Но был некоторый шанс дозвониться из дома по военным каналам связи. Мы иногда соединялись таким образом с ленинградскими бабушкой и дедушкой; главное условие здесь – не наглеть.

– Можно попробовать, – сказала на мой вопрос Светлана, – позвони мне на работу в четыре часа. Я «ласточка», свяжусь с «беркутом», попрошу набрать городской. Если получится, минут десять у вас будет.

– Спасибо! С меня пять кило винограда.

– Да брось, Саша. Сколько раз я от вас говорила, и вообще.

И вот теперь я сидел на деревянном полу возле телефона, стоящего на диване, и, прижимая к уху трубку, ждал. Трубка соединяла меня с большим осенним лесом. Почему-то я представлял именно северный российский лес, где гостил последний раз ещё младшим школьником, этакий шишкинский бор – просторный, светлый, с грибным ароматом. Невидимые руки тянулись друг другу навстречу, искали друг друга, ворошили опавшие иголки, хватались за тонкие веточки, и те с сухим треском подламывались. Я ждал – и почувствовал мгновение, когда руки крепко и надёжно сомкнулись.

– Алло! – сказал в трубке девичий голос.

«Алло, алло, алло…» – прозвучало медленно затихающее эхо.

– Здравствуйте, – ответил я.

«Асти, асти, асти…» – это я, что ли, так рычу?!

– …слышу! – вклинился в моё эхо девичий голос и пробудил собственное эхо, слившееся с остатками моего в причудливый дуэт. Потом раздался щелчок и всё стихло, и в тишине растаял воображаемый лес. «Разъединили?» – подумал я, но на всякий случай произнёс:

– Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, Оксану.

– Сейчас! – ответила Алиса – я сразу понял, что это она, – ответила так чисто и близко, будто не было ни трубки, ни полутора тысяч километров между нами. Оксану она подозвала, вероятно, жестом, состроив очень хитрую гримасу, потому что первые слова Оксаны звучали пополам со смехом:

– Я слушаю.

– Оксана, привет, это Саша.

– Здравствуй! – ответила она, – ты откуда звонишь? – и вновь тихо прыснула.

– Из дома, через «ласточку». У нас десять минут.

– Тогда рассказывай скорее, как дела.

Я стал рассказывать, что Наталья Валентиновна снова на больничном, я в её отсутствие читаю «Morning Star» со словарём, но всё равно чёрт ногу сломит в этих tenses, их придумали враги человечества; что днём погода почти летняя, но по утрам всё холоднее; что мы с одиннадцатиклассниками решили создать ансамбль, только барабанов не было, и, чтобы купить их, мы тремя парами по очереди ездим убирать виноград…

– Это интересно, – заметила Оксана.

– Ещё как. Две недели отработали, а установку-то купили без нас, сегодня привезли. И мы ведь догадывались, что так и будет.

– Зачем тогда работали?

– Потому что интересно, – объяснил я. – А со следующей недели вся школа, кроме мелких, будет ездить на виноград, так что мы допашем свой месяц. Будем приезжать на автобусе вместе со всеми, там незаметно отделяться…

– Ясно. А с кем ты в паре?

– С Таней.

– Подожди… С Танюхой? Из одиннадцатого?

– С ней.

– А ты случайно не влип? – с подозрением спросила Оксана. – Ну-ка, Санёк, признавайся…

– Наверное, да, – не стал отпираться я. – А почему ты спрашиваешь?

Оксана рассмеялась в голос:

– Поздравляю! Что в тебе люблю, так это честность. Просто я её немного знаю, был один случай познакомиться, тебя тоже… Вот и подумала, представила вас рядом. Значит, у Ленки нет шансов… Ладно, никому не скажу, не бойся. Время заканчивается, Саня, пиши-звони. До встречи!

Я рассказывал Тане, что в не столь далёком детстве, всего-то несколько лет назад, всем приключенческим книгам на свете предпочитал томики из серии «Пламенные революционеры». Небольшие, почти карманного формата, очень качественные и приятные на вид, они и внутри были полны очарования. Сами фамилии героев – Кржижановский, Лепешинский, Эссен и другие столь же звучные – говорили об их незаурядности, и, если в это общество попадал какой-нибудь Мартов, таинственный отблеск озарял его, превращая отчасти в Цедербаума. Знаю, знаю, что на самом деле наоборот. Но ведь так – интереснее, правда?