– Лампа, – заорала Лиза, – нугде же ты? Юрий из окон стулья выбрасывает!

– Давайте, – быстро сказала яфармацевту, – вот деньги.

– Еще три копейки, – без всякойулыбки вымолвила девчонка.

Я принялась рыться в кошельке. Три копейки присумме в одну тысячу пятьсот семьдесят два рубля – это умилительно.

Дети встретили меня во дворе. Магдалена,скрючившись, сидела на скамейке, прижав к себе Мулю. Лизавета стояла возлегаража, ее гневный голос разносился по участку.

– Как ты мог нас бросить?!

– Так я не знал, что он опятьбуянит, – оправдывался Кирюшка.

Увидав меня, они перестали ругаться изакричали в один голос:

– Наконец-то! Сейчас же успокой его!Вызови милицию!

Я хотела было сказать, что стражи порядка несобираются бросаться нам на помощь, но в эту самую минуту в окне второго этажапоявился всклокоченный, красный Юрий и с воплем: «А ну… держи… на фиг!..» –метнул вниз настольную лампу.

Раздалось жалобное «дзынь», по асфальтовойдорожке разлетелись осколки. Я вытащила из сумки баллончик.

– Всем внимание! Слушать меня! Ставлюзадачу: следует поймать Юрия, открыть ему рот и в течение двух минут распылятьтуда «Антипей».

– Ну и кто будет проводить этуоперацию? – вытаращился Кирюшка.

– Папа ни за что не станет сидеть соткрытым ртом, – пискнула Магдалена.

– Ну уж и купила лекарство, –покачала головой Лизавета. – Вечно ты, Лампа, выпендриться хочешь, нет бытаблеточек приобрести или капли.

– Папа ничего есть не станет, –вновь ожила Магдалена, – даже предлагать не надо!

Я рассердилась:

– Других медикаментов не нашлось! Какойсмысл сейчас зудеть, лучше придумайте, как воспользоваться волшебным средством«Антипей»!

Дети усиленно зашевелили мозгами.

– Запереть его в комнате и распылитьлекарство в воздухе, – предложил Кирюшка.

Лиза мигом лягнула его.

– Ты чем слушаешь, а? Надо в ротпрыскать!

– Дать ему палкой по башке, –выдвинул новое предложение Кирюшка, – а когда упадет без сознания…

– Нет-нет, – испугалась я, –пожалуйста, без членовредительства.

– Может, попросить его? – предложилаЛиза. – Подойти и вежливенько так сказать: «Уважаемый Юрий, несоблаговолите ли открыть ротик для впшикивания туда лекарства?»

– Я думала, ты что-нибудь дельноепредложишь, – вздохнула я.

Лизавета прищурилась:

– Вечно ты всем недовольна! По башке –грубо, ласково попросить – плохо! Сама что-нибудь придумай! Легко другихкритиковать! – Ну, – замялась я, – право, не знаю, сложнаязадача. Может, взять гречку, распылить в нее «Антипей» и угостить дядьку?

– Бред, – фыркнул Кирюшка. –Тут написано, только на слизистую, в рот!

Лизавета потрясла ярко мелированной головой.

– Ну слизистая не только во рту есть!Может, пойти другим путем?

– Каким? – удивился Кирюшка.

– С черного хода, – хихикнулаЛизавета.

Мы уставились на девочку.

– Что ты имеешь в виду? –полюбопытствовала я.

Лиза вздохнула.

– Господи! Это же так понятно! Если неполучается через рот, надо действовать через попу!

Я потеряла дар речи от злости. Лизавета, каквсе подростки, абсолютно неадекватна! В ситуации, когда следует проявитьнаходчивость и сообразительность, она начинает идиотничать!

– Прикольно, – захихикалКирюшка, – только как до его попы добраться?

– Штаны стащить, – не дрогнулаЛизавета.

– Папа ни за что не даст снять с себябрюки, – забубнила Магдалена.

– Несговорчивый какой, – покачалголовой Кирюшка, – рот не откроет, штаны не расстегнет. Интересно, а как,ваще, этим лекарством другие пользуются?

Я посмотрела на баллончик. Действительно, как?

– У вас на лестнице лежит дорожка, –тихо сказала Магда.

– Ага, – кивнул Кирюшка, –зачем только постелили! Она ездит по ступенькам.

– Это Лампа купила, – не упустиламомент «ущипнуть» меня Лизавета, – паласик бросила, а о прутьях неподумала!

– Вечно ей в голову славные идеиприходят, – запел в унисон Кирюшка, – помнишь спрей для обуви?

Лизавета захохотала. Я опять разозлилась. Парумесяцев назад я купила средство для краски обуви. У Кати на новых туфляхпоявилась «ссадина», и я решила закрасить содранное место. Ну кто же мог знать,что хваленая краска не станет держаться на ботинках, зато прочно осядет напаркете и руках? Теперь у нас в углу, возле вешалки, темно-вишневое пятно, ивсе гости немедленно спрашивают:

– Кого вы убили в коридоре?

Самое противное, что Лизавета и Кирюшка,услыхав этот глупый вопрос, мигом отвечают хором:

– Это Лампа, вы на ее лапы гляньте!

Руки у меня и впрямь довольно долго имелибордовый оттенок. Мигом исчезнувшая с туфель краска никак не смывалась с моейкожи.

– Обрати внимание, – серьезно заявилКирюша, – и тогда, и теперь она приобрела средство в баллончике! Лампузаклинило на аэрозолях!

Понимая, что они сейчас начнут сосладострастием вспоминать все допущенные мною за год промахи, я нахмурилась, носказать ничего не успела, потому что из окна второго этажа донесся вопль, азатем перед нами шлепнулся стул.

– Классно, – отскочила в сторонуЛизавета.

– На лестнице лежит дорожка, – робкопродолжила Магдалена.

– Ну и чего? – перебил ее Кирюша.

Девочка замолчала.

– Говори-говори, – приободрила ее я.

– На лестнице лежит дорожка…

– Да слышали мы уже, – отмахнуласьЛизавета.

Магда захлопнула рот.

– Дайте человеку сказать все доконца, – вздохнула я.

– Пусть не жвачится, – отбрила Лиза.