Заместитель главного инженера положил на ладонь значок, надел на мясистый нос роговые очки.

— Да, это произведено у нас... А что?

— Вы не ошиблись?

Новицкий пронзил Савченко взглядом:

— Вы меня, уважаемый товарищ милиционер, мягко говоря, обижаете... Повторяю еще раз: это наша работа! — Подобрел, морщинки на лице разгладились. — Недурственно сделано, правда? Оригинальное художественное решение, компоновка деталей довольно удачная, расцветка. Изделие сработано по эскизу художника Олега Самсонова... Я, между прочим, даже посоветовал начальнику цеха Куприянову подать этот сувенир на конкурс. У нас, знаете ли, ежеквартально проводятся конкурсы на лучшее оформление и наиболее интересный сюжет, на... — Он осекся, устремил на Савченко недоуменно-настороженный взгляд. — А почему... почему, собственно, милиция, извините, интересуется этим?

— Сколько сделано этих значков?

Новицкий не ответил: молча снял телефонную трубку, набрал номер.

— Аркадий Федотыч?.. Возьми журнал учета выпускаемой продукции — и ко мне! Нужна твоя консультация.

Минуты через три в кабинете заместителя главного инженера появился сухопарый, стриженный под ежик мужчина с потухшей курительной трубкой во рту. В руках он держал толстую синюю тетрадь.

— Познакомься, Аркадий Федотыч. Это, — Новицкий кивнул в сторону Владимира, — товарищ Савченко, из милиции. Ну, а это — тот самый Куприянов, в цехе которого делали интересующую вас продукцию, — пояснил гостю заместитель главного инженера. — Ты, Аркадий Федотыч, ничему, пожалуйста, не удивляйся и поменьше задавай вопросов. Ежели надо — значит, надо. В каждой работе своя специфика. Я правильно понял ситуацию, товарищ милиционер?

Владимир согласно кивнул:

— Правильно, Борис Викторович.

— Вот и прекрасно. — Новицкий повернулся к Куприянову, придвинул к нему лежащий на столе значок. — Товарища Савченко интересует, сколько произведено подобных изделий?

Начальник цеха засунул в карман пиджака курительную трубку, поднес значок к глазам.

— Спецзаказ 32/47?.. Помню, помню... Заказ небольшой, частного порядка. На конвейер изделие не ставили. Сделано 106 единиц, заказчику передано 105. Один экземпляр я оставил себе...

— Кто же является заказчиком? — прищурился Савченко.

— Научно-исследовательский институт археологии... наш, киевский...

— Что означает цифра «XX»?

— Значок выпущен, если мне не изменяет память, по случаю двадцатилетия отдела древнерусских городов НИИ археологии... Вот здесь, в этом гроссбухе, все записано. — Куприянов раскрыл журнал учета выпускаемой продукции, нашел нужную страницу. — Да, так и есть: отдел древнерусских городов НИИ археологии Академии наук УССР... Заказ принят 15 мая... реализован 26 августа... 105 изделий. Подпись, дата. Все законно.

— Заказ сделал, очевидно, кто-то из представителей НИИ археологии? — справился Савченко.

— Да, это так, — подтвердил Куприянов. — Приезжал сам начальник отдела Гущин Николай Павлович. Я его хорошо знаю — живем в одном доме, вместе ездим на рыбалку по выходным.

— Ну что ж, благодарю за помощь.

11

На утреннем совещании у полковника Семенова было принято решение уделить НИИ археологии самое пристальное внимание. Одновременно вести поиск и по другим каналам.

Четвертого января в 20.00 Юрий Михеев должен был встретиться с Валетом.

— Все, что скажете, гражданин следователь, — сделаю! Костьми лягу, а сделаю, можете не сомневаться, — заверил Ольгу Михеев.

Детали встречи, линию поведения Михеева Карелина тщательно обсудила с полковником Семеновым. Были взвешены все «за» и «против», возможные осложнения, непредвиденные обстоятельства. Откровенно говоря, в вопросе использования услуг Михеева полковник колебался. Риск определенный в этой встрече все же существовал, неизвестно, что выкинет Валет, да и в отношении самого Михеева Матвей Степанович не был полностью уверен. Брякнет что-нибудь не то — и дело сорвется. Бандиты сразу поймут, что за ними следят.

И все-таки вариант с использованием Михеева при всех своих минусах и теневых сторонах выглядел заманчиво. После некоторых раздумий Семенов принял предложение Карелиной.

Ольга долго беседовала с Михеевым.

— Учтите, Юрий, успех данного предприятия зависит прежде всего от того, как вы будете вести себя при встрече с Валетом, — наставляла она Михеева. — Лишнего ничего не говорите, да и вообще вам лучше отмалчиваться. Пусть говорит Валет. Мотайте все на ус, запоминайте...

— Понял.

— И, пожалуйста, не бойтесь, не спешите. В метро будут наши товарищи, в случае чего они придут на помощь.

— А если... если Валет предложит поехать с ним куда-нибудь?

— Скажете, что сегодня, мол, не могу. Пусть даст номер телефона или назначит другой день. — Карелина прервалась, переставила с одного места на другое откидной настольный календарь. — Итак, давайте еще раз прокрутим эту встречу...

В 19.55 Михеев спустился по эскалатору в подземный вестибюль станции метро «Университет» и медленно прошел в конец. У белой скульптуры Григория Сковороды остановился. Именно здесь должна была состояться его встреча с Валетом.

Вскинув левую руку, он бросил взгляд на часы. Ровно восемь... Валета не было. Вестибюль был залит мягким молочным светом. Гремели проносящиеся поезда метро, шипели пневматические тормоза, открывались и закрывались двери. Людей в этот вечерний час в вестибюле было много.

Михеев осторожно осмотрелся по сторонам. Где же этот Валет чертов? Неужто они почуяли что-то?.. Интересно, кто тут из милиции... Не тот ли худощавый, в дубленке, что разговаривает с девушкой? А может, вон тот — в шляпе — у скамейки? Еще один, еще... Впрочем, не все ли равно... Они знают свое дело.

С эскалатора хлынула в зал вестибюля толпа детей. Впереди — толстая женщина в лохматой шапке. Толчея, крики...

— Панкратов, не ори, слышишь? Ты в общественном месте, а не у себя дома... Кравченко, смотри под ноги! Пошли, ребята, пошли... Шестой «а», не задерживаемся!

«Школьники... Зимние каникулы начались», — подытожил Михеев и еще раз медленно прошелся из одного конца подземного вестибюля в другой. Потом резко остановился. Застыл.

«А что, если... шмыгнуть в вагон и удрать?! — пронеслось в голове. — Людей много, затеряться ничего не стоит! И — прости-прощай! Пусть менты ищут ветра в поле...»

Он сцепил зубы — и тотчас же отогнал эту внезапную мысль. Нет, бежать нельзя. Хватит того, что произошло! Он не идиот и не чокнутый. Ему дали перед судом шанс, поверили. Да и куда он подастся? Кому он нужен? За чистосердечное раскаяние и помощь следствию, глядишь, и скостят годик-другой. А то и вовсе другую статью могут дать... Мать только жалко, она ведь одна — другой уже никогда не будет... Если бы знать заранее, что все так обернется... Эх, мать... кто бы мог подумать?! Дурак он и подлец...

— ...Давно ждешь?

«Валет! Наконец-то...»

— Семнадцать минут. Ровно в