– Дорогая, зачем вы меня обижаете? – мягко проговорил Нэт и вдруг почувствовал, что слова девушки действительно обидели его. – Поверьте, когда я поступал на службу, то дал клятву защищать Англию. И эту клятву я никогда не нарушал. А вы какую клятву имели в виду?

– Я собиралась попросить вас поклясться, что вы, пообещав не выдавать меня Эбберлингу, сдержите свое слово, но потом осознала, что понятия не имею, значат ли ваши обещания хоть что-нибудь.

Нэт тяжко вздохнул. Если она и дальше будет рвать его на части одними лишь словами, то уж лучше ей взять нож и прикончить его побыстрее.

– Посмотрите на меня! – приказал он.

Почувствовав сталь в его голосе, девушка остановилась и внимательно посмотрела на него.

– Ну и что же? – спросила она.

– Портсмен, я клянусь, что если вы невиновны в смерти леди Эбберлинг, то я ни за что не передам вас лорду Эбберлингу. Клянусь жизнью и тем, что осталось от моей чести.

Несколько долгих мгновений она всматривалась в его глаза. Потом наконец кивнула.

– Ладно, я вам верю.

– Тогда расскажите мне, что произошло на самом деле.

– А об этом, Нэт Стоукс, я расскажу вам за ленчем.

Фаэтон они нашли футах в тридцати от того места, где Нэт с него спрыгнул. Левое колесо застряло, налетев на большой камень, две лошади серой масти казались недовольными из-за того, что их оставили стоять в такой неловкой ситуации. Но у Нэта тогда не было выбора – ведь следовало как можно быстрее покинуть фаэтон и при этом быть уверенным, что лошадям придется остановиться.

– Прошу прощения, лошадки, – пробормотал граф, высвободив колесо из ловушки, а затем привязал упряжку к дереву.

Эмили наблюдала за его действиями, забравшись на огромный валун.

– Вы ведь не собираетесь винить в этом меня? – спросила девушка.

Нэт пожал плечами.

– На вашем месте я бы тоже сбежал, но прихватил бы с собой нож, так что вы действительно лучше меня.

К счастью, корзинка для пикника не пострадала при столкновении с камнем. Нэт отнес ее в тень на берегу ручья и опустил на траву.

– Вы бы ударили меня ножом, чтобы сбежать? – неожиданно спросила Эмили.

Нэт ненадолго задумался.

– Думаю, это зависело бы от того, виновен ли я в смерти леди Эбберлинг.

– Значит, это была проверка? А я думала, вы мне угрожали. – Эмили спрыгнула с валуна и развязала ленту, повязанную на завышенной талии ее платья.

– В каком-то смысле – да. Вы не взяли нож, и это означало, что вы не убийца. Впрочем, я и раньше об этом знал, – добавил Нэт с усмешкой.

Тут Эмили сняла с себя платье, сбросила туфли и, обнаженная, пошла к ручью. Стирая платье и заодно отмывая исцарапанные руки, колени и лицо, она через плечо поглядывала на Нэта.

– Но вы же сказали, что взяли бы нож…

– Потому что я убийца, – сказал Нэт. – Но мы ведь говорили не обо мне, а о том, как бы я поступил на вашем месте, – добавил он поспешно.

Расстелив на траве плед, Нэт сел рядом с корзинкой. Затем снял сапоги и перевернул левый. Проклятая пуговица выпала в его руку, и он швырнул ее через плечо.

– Это меня не очень-то успокаивает, – проговорила Эмили. – Кстати, я просто стираю платье, а вовсе не соблазняю вас.

– Вы меня уже соблазнили. – Натаниель сбросил с себя сюртук и положил на плед напротив себя. – Вот, надевайте…

– Нет-нет, я всего лишь хотела заморочить вам голову, но потом вы меня поцеловали и я… – Эмили покраснела. – Вы очень хорошо целуетесь.

– Спасибо за комплимент, – пробурчал Нэт.

Эмили разложила платье на валуне, чтобы высохло, затем уселась на плед и надела сюртук графа, полностью прикрыв свою наготу от бедер и выше. Но ее длинные изящные ноги, хоть она и подобрала их под себя, то и дело притягивали взгляд Нэта.

– Благодарю вас, – сказала она и потянулась за бокалом мадеры, который протягивал ей Нэт. – Значит, вы убийца? Вы сказали об этом таким тоном, каким люди обычно говорят о погоде.

– У меня было время примириться с этим. – Нэт достал из корзины тарелку и развернул матерчатую салфетку, в которую она была завернута. Взяв один из сандвичей с огурцом, он передал его Эмили, а затем стал наблюдать, как изящно она ела. – Расскажите, что случилось с леди Эбберлинг, – попросил он минуту спустя.

– Но вы же понимаете, что это будет всего лишь мое слово против его слов, – сказала Эмили, сделав глоток мадеры. – А мое слово – оно ничего не значит. Кроме того, что вы увязнете во всей этой истории еще глубже, чем сейчас.

– Не имеет значения, – ответил Нэт. – Главное – расскажите. Да, как же мне теперь вас называть?..

– Имя Портсмен вполне подойдет. Оно не хуже любого другого. И я к нему привыкла.

– Хорошо, Портсмен. Но расскажите мне все, ничего не опускайте.

Ее плечи приподнялись и опустились, и от этого движения сюртук на ней распахнулся, так что немного приоткрылись соблазнительные округлости грудей.

– Хорошо, слушайте. Так вот, я подала заявку на должность гувернантки и Кэтрин – леди Эбберлинг – меня наняла. Она сказала, что я ей сразу понравилась, но, думаю, дело было в том, что маркиз прогонял всех предыдущих гувернанток. В том, что касается воспитания сына, он очень разборчивый и требовательный.

– Увольнял не из-за каких-либо притязаний? – спросил Нэт.

Эмили отрицательно покачала головой.

– Нет-нет. По крайней мере, в моем случае он ничего подобного себе не позволял. А насчет предыдущих гувернанток не знаю. Правда, он мне несколько раз говорил, что я красивая, но никогда не пытался зайти в мою комнату.

– Гм… меня это немного удивляет, – пробормотал Нэт.

– Меня тоже, если честно. У него очень дурной характер. Я помню несколько случаев, когда он был жесток просто потому, что имел такую возможность. Но я была очень рада, что у меня появилась работа.

Нэт вспомнил разговор с юным Джорджем и его упоминание о том, как он впервые увидел Рейчел Ньюбери в слезах. Если женщину с таким характером, как у нее, довели до слез и она не уволилась, не отплатила работодателю… Должно быть, она и впрямь была очень рада иметь работу.

– Он относился к своей жене и ребенку с нежностью?

– С нежностью? – переспросила Эмили, вскинув бровь. – Да ведь он убил свою жену.

– Я имею в виду – до этого.

– Ну… вплоть до того ужасного дня он казался так же преданным Кэтрин, как любой мужчина может быть предан своей жене.

– Преданным, как любой мужчина? – переспросил Натаниель. – Слишком расплывчатое определение…

– Я не очень-то интересовалась, о чем шептались и сплетничали слуги. – Эмили опустила взгляд на полупустой бокал мадеры. – Я была довольна, что у меня есть работа, вот и все. К тому же и леди Кэтрин, и ее сын относились ко мне очень хорошо. Мы прекрасно ладили.