Приоткрыла окно и, рискуя испачкаться в саже, подставила лицо встречному ветру. Хорошо! Свежо и пахнет весной.

Не знаю, сколько я так простояла с глупой улыбкой на губах. Мимо проходили люди. Не обращала внимания, нагло повернувшись к ним спиной. К хассаби! И никто, решительно никто не заподозрил во мне секретаршу, презрительно не погнал во второй класс. Признаться, в душе боялась этого: глубоко въелось социальное неравенство.

Вдоволь надышавшись, отправилась гулять по поезду, небрежно раскланиваясь со встречными хассаби. Посмотрела на вагон-ресторан. Впечатляет! Не хуже «Лабиринта» – излюбленного места отдыха нэвильской богемы. Хорошо, приборы не серебряные, а то спутала бы с дворцом. Ну да, столичный экспресс – не баррийский поезд, тут даже самые дешевые билеты по карману только квалифицированным рабочим, то есть элите третьего класса.

Скользнула взглядом по стопочке меню в кожаных футлярах и сглотнула. Так есть сразу захотелось! Аппетит пропал при мысли о ценах. Карточка не бездонная, в столице нужно на что-то жить, поэтому буфет. Ничего, продержусь шесть дней без горячего. Можно, конечно, попросить Лотеску угостить, вряд ли он откажется, но неудобно, словно подаяние прошу.

Усмехнулась.

Похожи, похожи мы с начальником, он тоже гордый, никогда ничего не просил.

Несмотря на то, что Нэвиль еще не скрылся за горизонтом, пара человек уже устроилась в баре и неспешно цедила кто коктейли, кто чего покрепче.

Дальше шел еще один вагон первого класса, вагон с обслугой, – должен же кто-то круглосуточно обеспечивать удобство гостей? – и начинался второй класс. Туда я не пошла, вернулась в купе.

Лотеску до сих пор спал. Такой забавный! Одна рука свисает с диванчика, ноги чуть согнуты в коленях. Лечь нормально мешали ботинки и правила приличия. Интересно, как мы уживемся в одном купе? Я не привыкла бегать в халате и чистить зубы перед мужчиной. Одно дело, когда отношения, совсем другое – как с Марком. Стесняются даже взрослые девочки.

Достала чемодан и вытащила книгу. Пользоваться изопроектором не решилась: боялась разбудить начальника. Роман оказался занятным – мистический детектив с богиней Смерти, которой до сих пор, в век свободомыслия, поклонялись некроманты. Я увлеклась, переворачивала страницу за страницей и не заметила, как проснулся Лотеску.

– Сидите тихо, как мышка! – начальник украдкой зевнул и, убедившись, что не смотрю – ну, как бы не сморю, – потянулся.

– Вас не хотела тревожить.

– Напрасно. Я просил не будить и только.

Лотеску поправил взъерошенные волосы и бросил короткий взгляд в окно. Проверил диктино и застегнул браслет на запястье.

На лбу отпечатались пуговицы, залегла широкая алая полоса.

Едва заметно улыбнулась и отложила книгу в сторону.

Немного странное ощущение – словно тебя впустили в домашний мир. Хотя почему словно, хассаби и прежде разрешал видеть себя вне рабочего кабинета.

– Какие последуют указания?

Поездка не увеселительная, я секретарь, обязана работать.

– Никаких, – пожал плечами Лотеску и надел пиджак. – До столицы сделаете два-три звонка, но не сегодня.

– Может?.. – неуверенно напомнила о заказчике Ронсу.

– Достало уже! – поджал губы хассаби. – Хоть один день без грязи, сыт по горло. Поэтому никаких магов, министров и комиссаров. Обещаю, сегодня я найду вам развлечение интереснее чтения.

– Только не говорите, что тут ночной клуб есть! – рассмеялась я.

Признаться, саму до ведьминых колик достало копаться в чужом грязном белье. Понимаю Лотеску, он целый месяц на нервах, пора выдохнуть, а то сойдешь с ума.

– Музыка имеется, клуба нет. Зато недурственно кормят и можно поиграть в бильярд. Вы как, – быстрый, чуть лукавый взгляд, – шары гонять умеете?

Бильярд? Хм, а это интересно. Может, я не ас, но не в первый раз кий вижу. Один из бывших любил бильярд, приохотил, после иногда с Найджелом резалась на выходных. Пусть он начальник отдела юридической поддержки, но не гнушался дружить с простыми смертными. Опять же ребята-ликвидаторы, пересекались в общей компании, воевали за зеленым сукном. Словом, поиграю, заодно время быстрее пролетит.

Лотеску заметил блеск в глазах и улыбнулся.

– Сколько же у вас скрытых талантов!

– Стараюсь соответствовать начальнику, – вернула комплимент.

Хассаби неожиданно посерьезнел, задумался и тихо заметил:

– И еще один талант – не падать духом. Другая давно бы положила на стол заявление, а вы настроение поднять пытаетесь.

Между нами повисло молчание. Оба понимали, какие слова не прозвучали в купе.

Гудел паровоз, крутились колеса, мелькали за окнами красоты Вертавейна, а кристалл с записью оставался, как и предатель, который передал убитому магу приглашение, торговал секретами и воровал деньги. Открыто, не боясь, уверенный в собственной безнаказанности.

Коснулась руки хассаби и заверила:

– Все будет хорошо.

Он не ответил, только губы дрогнули в горькой усмешке. Очевидно, Лотеску опять утаил часть информации, судя по реакции, безрадостной.

– Возьмите охрану, – опять влезла не в свое дело, но не могла, волновалась.

Угроза из записки, некогда после такой некромант начал убивать близких. Голову сестры в коробке начальник, безусловно, не получит, а вот вспышка парцилена вполне может нанести вред тому же Кэролу. Он бесшабашный, несложно подстеречь. И хорошо, если просто отправят в госпиталь – человек, убивший однажды, не чурается новых трупов, если на кону положение, деньги, жизнь, наконец. За шпионаж и крупные махинации при отягчающих обстоятельствах отправляют в безвоздушную камеру.

– Не надо, – хассаби рассеянно похлопал по руке.

– Я уже Марка попросила.

Втянула голову в плечи, предчувствуя расплату за самоуправство. Однако ее не последовало. Лотеску укоризненно глянул и попросил не трогать парня:

– Пусть спокойно поправляется. Сам разберусь, Магдалена, потребуется, выберу крепких ребят. А теперь хватит! Проголодались?

Кивнула, мысленно прикинув, что хорошего есть в буфете.

Тревога не улеглась, но начальник прав, нельзя постоянно себя накручивать.

– Госпожа ишт Мазера?

Лотеску без труда догадался о финансовых затруднениях и продемонстрировал банковскую карту.

– Ваша? – на всякий случай уточнила я.

Отказываться не стану, чтобы не обидеть, но отдам треть суммы каждого счета. Нечестно заставлять мужчину тратиться на ту, которая после не отблагодарит в спальне. Один раз – пожалуйста, два – тоже, но не регулярно. Мы не любовники. От слова «совсем».

– Нет, деньги государственные. На двоих, – подчеркнул начальник, пресекая попытки саботировать транжирство. – Надеюсь, не против, что карточка у меня? По правилам платит мужчина.