– Я подарил! – отрезал Вахрамеев-старший. – Кажись, законом это не запрещено…

– Ваша правда, Игнат Васильевич, – не стал спорить жандарм. – Но все же доверять боевое оружие в столь юном возрасте как-то…

– Так что, можно вздохнуть свободно и ничего не опасаться? – прервал нравоучение смотритель.

– Несомненно. Обнаруженные шайки разбиты и рассеяны. И угрозы более не представляют. Так что мы улетаем немедля. Разве что вы нам воды холодной из вашего ручья дадите напиться.

– Вон бочка стоит, берите да пейте, сколько душе угодно. Вы сейчас куда, если не секрет?

– От вас ничего не укроешь, наверняка уже шепнули, что пойдем до Сокчо.

– Понял, ваше благородие.

Отойдя в сторонку, Игнат подозвал к себе Марта.

– Могу попросить докинуть вас до города. А дальше сами.

– Нет. Мы лучше еще пару дней у тебя побудем, а потом уже на пакетботе доедем.

Первый порыв попроситься лететь с десантурой и заодно поближе познакомиться с летательным аппаратом развеялся после заковыристых вопросов жандарма. Март сразу понял, что стоит им остаться без прикрытия старого воина, как их опять начнут крутить и выпытывать. И если за себя он не переживал, то Ким мог и ляпнуть лишнего. А потом пойдет-поедет писать контора. Нет уж, лучше сами. Да и уезжать пока совсем не хотелось.

Вот только все хорошее когда-нибудь кончается. Тем более каникулы. За прошедшие семь дней Март ни разу толком не вспоминал о «большом мире». Просто наслаждался отдыхом, морем, ощущением семьи и дома. Оттаивал душой, креп разумом и телом.

На очередной тренировке, накачав силой кулаки, после серии ударов просто порвал в клочья мешок с песком, приспособленный под боксерскую грушу. Инцидент заставил задуматься. И Март решил, что тройной слой рогожи все-таки не катит.

Покрепче забинтовав руки, отправился в лес, где зарядил новую серию по стволу молодой, но крепенькой такой березки. И поначалу все шло хорошо, пока, не войдя в раж, он не собрал слишком много энергии.

Что-то хрустнуло, на миг показалось, что это его кости. Но потом дерево переломилось и, возмущенно шумя ветвями, рухнуло на новоявленного лесоруба. Вот в этот момент он и понял, что пора закругляться. Нет, можно, конечно, заниматься тренировочной самодеятельностью годами, как любят изображать в восточных фильмах про мощь кунг-фу. Но лучше все же пойти к специалистам и выучиться должным образом. А для этого надо устранить корень угрозы, висящей над его головой. И докопаться до ответа на главный вопрос – кто и зачем так жаждет его смерти.

Значит, пора в дорогу. И чуйка подсказывала – сейчас самое время. А дальше может быть поздно. Вечером, сидя за столом, Март озвучил свои планы:

– Крестный, завтра уезжаю.

– Чего так? Никто тебя не гонит.

– Знаю. Здесь моя семья и мой дом. Я еще обязательно вернусь.

– Может, Витьку оставишь? Думаю, дело окажется опасным.

Март задумчиво посмотрел на друга, и тот сразу всполошился.

– Да что это такое?! Чуть что, сразу Витьку увезти, Витьку спрятать, Витьку оставить. Я вам что – мебель? И слушать не хочу! Ты без меня пропадешь! – И уселся, скрестив руки на груди, упрямо выпятив подбородок.

– Ну, расшумелся. О тебе же беспокоимся. Ну, стало быть, решено. А тебе, – повернувшись к Вахрамееву-младшему, заявил отставной боцман – надо оружие посерьезнее. Винтовку брать несподручно. А вот пистолет… Есть у меня одна вещица – давний трофей. Погоди, сейчас достану. – Дед ушел в соседнюю комнату, долго гремел там железом. Вернувшись, выложил на стол узнаваемую с первого взгляда угловатую деревянную кобуру-приклад.

– Маузер? – затаив дыхание при виде такого раритета, почему-то шепотом спросил Март.

– Он самый. В Китае попался. У них там целые отряды с мечами-дадао, вот с такими пистолетами-карабинами и немецкими гранатами-колотушками. Бошки рубят японской пехоте, вооруженной винтовками со штыками, только в путь.

– Мечи в двадцатом веке? – удивленно переспросил Ким.

– А ты как думал? Там никаких хитрых техник нет. Вот так махнул снизу вверх и потом наоборот сверху вниз. Сначала подбить ствол ружья в сторону, а после на возврате рубануть врага по шее. После этого не жилец, потому как голова с плеч долой. Видишь, японец – он мелкий. А той «арисаки», да еще и со штыком – ого! Ну, да ладно. Это так, байка.

– А ты, крестный, как маузером разжился? Неужто этакие головорубы тебе его сами отдали?

– Куда там… Было дело… Только не учли они, что пуля быстрее клинка, – заговорщицким громким шепотом пояснил Игнат, весело подмигнув ребятам.

– Понятно, – рассмеялись оба в ответ.

– Этот К-96 М1930 специально для Гоминьдана сработан немцами. Видишь – иероглифы. Означает: «Сделано в Германии». У него два режима огня. Одиночный и автоматический. И магазины отъемные на десять и двадцать патронов калибром 7,63 на 25. Они в любой лавке оружейной имеются в продаже. Машинка толковая – три в одном. Карабин, пистолет и пулемет. Тебе как раз будет по руке. Так что забирай. Два магазина на десять, два на двадцать. И вот еще сотня патронов в пачках.

– Вот спасибо! Царский подарок! И за книгу Нестерова я тебе очень благодарен.

– Это все мелочи. Ты, главное, Мартемьян, береги себя. И Витьку.

– Обещаю.

– Тогда еще по чашке чая и на боковую. Завтра рано вставать. Пароход заходит в Кангвон в шесть утра.

На рассвете оба подскочили и принялись спешно натягивать тщательно выстиранные и отглаженные ученические гимнастерки. И тут случился небольшой конфуз. Одежда оказалась узка в плечах, коротка в длину. Запястья торчали из ставших куцыми рукавов. Даже ботинки ощутимо поджимали в пальцах.

– За неделю вымахали! – рассмеялся довольный Игнат. – Ничего. Доберетесь до Сокчо, а там купите все новое на вырост.

Делать нечего, пришлось в таком несколько нелепом виде бежать на причал.

Отправляясь в обратный путь на уже знакомом пароходике, Март с неожиданной тоской посмотрел на машущего ему на прощание рукой крестного и на ставший таким привычным и почти родным пейзаж. Почему-то подумалось, что следующий раз он увидит эти места нескоро.

– Ты чего? – удивился вездесущий Витька, заметив, как глаза друга наполнились предательской влагой.

– Ничего, – неожиданно грубо ответил ему приятель, после чего опомнился и добавил почти извиняющимся тоном: – Просто ветер…

– Ага, – и не подумал обижаться Ким. – Классный у тебя крестный!

– Это да.

Целью их путешествия являлся Сеул. Поэтому они отправились в Сокчо, в котором, кроме порта и железной дороги до Сеула, имелся и собственный военный аэродром, куда заходили и гражданские воздушные суда. Обозначался он по-армейски кратко – база К-50.