— Да просто вынужденная необходимость! Я должна была как-то со всем справиться!

Нет, ничего он не понял. Может, взять да рассказать ему все, разом разорвав путы прошлого? О нет. Подумать легко, а выполнить невозможно. Ведь придется будто заново пережить прежние унижения! Да в любом случае — что это даст? Большую часть последних почти двух лет она потратила на то, чтобы все это забыть. А тут предлагается намеренно вспоминать. Нет уж. Увольте.

— Я хочу домой! — Голос звучал тихо, умоляюще. — Пожалуйста, я очень прошу!

Он молча взглянул на нее и нехотя выпустил из своих объятий.

— О'кей! Уходим! Но больше никаких сцен а-ля Грета Гарбо. Поняла?

— Куда мы идем?

В ответ лишь загадочный взгляд. Собачонки уже мчались впереди, энергии у них не убавилось.

— В мой дом! А ты что подумала?

— Но мне надо вернуться к себе! — Тиффани в нерешительности остановилась.

— Нет, не туда. А кроме того, еще не до конца завершен обряд совращения! — беззлобно поддразнил он. — А я жду этого с огромным нетерпением. Может быть, попозже позволю тебе вернуться. Но гораздо позже!

Крис сбросил с плеча портплед и притянул Тиффани к себе. Глаза его отражали вспыхнувшее в нем желание.

— Я хочу тебя, Тиффани Моултон, — хрипло проговорил он. Его влажные, ищущие губы остановились на шелковистой коже девичьей шеи. — Я безумно хочу тебя.

Руки Криса блуждали по ее телу, касаясь самых нежных и чутких мест. И сразу же дрожь блаженства охватила девушку с ног до головы. Внутри, где-то глубоко возрастало волнение. Тиффани уже знала, что это означает, знала, насколько сильно ее собственное желание. Она обвила руками шею любимого и стала перебирать пальцами его шевелюру. Крис прильнул губами к ее губам; поцелуй становился все сильнее, тело напряглось. Уж он-то знал, что теперь Тиффани ни в чем не сможет ему отказать.

— Пошли! — Он неохотно отодвинулся от девушки и потянул ее за собой по дороге. Они дошли до боковой двери его дома, Крис поднял Тиффани на руки и перенес через порог. После жаркого августовского солнцепека вестибюль показался особенно прохладным и приятным. Но никакая прохлада не могла остудить пыл их ожидания и желания, который сейчас в равной мере сжигал обоих. Он перепрыгивал через две ступеньки, поднимаясь в спальню, плечом толкнул дверь и поспешил к кровати.

— Только не здесь! — замотала головой Тиффани, увидев искусное деревянное кружево и элегантные спинки кровати. Она крепко ухватилась за шею Криса и спрятала лицо в его загорелое плечо. Только бы подавить эти старые видения! — Крис, умоляю, только не здесь!

— Но почему? — Он не вникал в то, что та говорила, а только целовал ее. — Ммм… какая же у тебя нежная, прохладная, какая дивная кожа! — Крис положил ее на кровать, а сам сел рядом. Он казался таким сильным и мощным в сравнении с худенькой женской фигуркой. — Как раз то, что нам сейчас нужно для задуманного!

— Крис, пожалуйста! Умоляю тебя!

— Умоляешь? — От желания голос его совсем охрип. Он никак не мог вникнуть в прозвучавшие слова и продолжал целовать девушку, лаская обнаженную грудь. Руки его опустились ниже, застыли на пояске шортиков и проскользнули под них…

А Тиффани не сводила глаз с висящего над кроватью шелкового кремового полога. Ее всю сжигало желание. На пляже было великолепно, так же будет и где угодно, но только не здесь, не в этой комнате. Здесь все так похоже на прошлое, эта резная кровать на громоздких вычурных ножках слишком напоминает ненавистное ложе ее супружеской жизни. На мгновение она почувствовала, что все вокруг наполнено Джозефом. Его вещи, его руки, грубые, злые, его требовательное тело.

— Нет! — как безумная закричала Тиффани. Она изо всех сил ударила в бок Криса и оттолкнула его голову. — Уйди! Не прикасайся ко мне!

Крис взглянул в побледневшее, искривленное ненавистью лицо. Его черные глаза выразили изумление и полное непонимание происходящего. Он повернулся и отодвинулся от девушки. Не произнося ни слова, следил, как она выбралась из постели и, беззвучно рыдая, бросилась из комнаты.

В коридоре Тиффани прислонилась к стене и попыталась унять дрожь. Она ощущала пристальный взгляд Криса, который стоял в дверях. Дыхание все еще не восстановилось. Прошло какое-то мгновение, а она уже и поверить не могла, что только что вела себя столь агрессивно. На виске любимого мужчины красная царапина — след от ее ногтя.

— Извини, я совсем не хотела тебя ударить.

— Неужели?

Тиффани зажмурилась и несколько раз тряхнула головой. Как же она ненавидит этот ужасный, холодный его взгляд!

— Совсем не хотела!

— Чего же тогда ты хотела?

Что тут ответить? Разве он поверит, если просто сказать, что она неизвестно почему потеряла всякое ощущение действительности, что в тот короткий миг перенеслась в свое прошлое, когда муж ночь за ночью грубо затаскивал ее в постель, чуть ли не насиловал? Тиффани вся внутренне сжалась от нахлынувшего на нее ощущения унижения.

— Я… я просто себя неуютно чувствую в кровати на таких четырех ножках. Больше ничего, — нерешительно прозвучал невразумительный ответ. А тот, кому ответ предназначался, смеялся ей в лицо.

— Вот это да! Это что-то новенькое! И ты думаешь, что я могу поверить в это детское объяснение? Ты спала в этой самой проклятой кровати и никаких жалоб на эти чертовы ножки! Или ты забыла?

— Не забыла. Разумеется, я все помню. — Она неуверенно провела рукой по лбу. Как ей хотелось, чтобы сейчас Крис ее приласкал, сжал в объятиях! А вместо этого, стоя от нее неподалеку, он смотрит такими холодными глазами… — Но в тот раз… ну, тогда я была больна… все было по-другому.

— Ты хочешь сказать, я не навязывал тебе себя?

— О, не надо так! — прошептала девушка, поднимая на Криса полные слез глаза.

— Ты хочешь сказать, все запуталось? — коротко спросил тот. — Именно это я чувствую в данный момент! Я полагал, мы с этим уже покончили! Ты же вырывалась так, словно я тебя насиловал! — зло выговорил Крис. — На твоем лице было такое отвращение ко мне, такой страх! Как же, черт возьми, я должен себя вести? А главное, что, по-твоему, я должен после всего случившегося чувствовать?

— Я знаю, ты считаешь, что я… я — сумасшедшая. Но это не так. Трудно объяснить… Может быть, когда-нибудь потом… Сейчас не могу.

— Не можешь или не хочешь? — Судя по всему, он не собирался облегчить ее положение. — Ну же, Тиффани! Первое или второе?

— Я не знаю. Наверное, и то, и другое.

— Что-то ты не очень в этом уверена!

— Раз так — значит, не хочу! — отрезала девушка. — Теперь ясно? Ничего не скажу!

— Ведь ты уже обо всем жалеешь, я же вижу!

— О чем? — еле слышно прозвучал вопрос.