— Да, да, вы все время это твердите! — Рука Криса змеей обхватила запястье девушки. — Не трогайте вещи! — приказал он. — Я считаю, нам с вами надо многое обсудить. — Он сел и отодвинул ее одежду в сторону.

— Эй! Отпустите руку — мне же больно!

— Замолчите! — снова приказал Крис. — Перестаньте вырываться, и вам не будет больно. Вот так-то лучше! — С минуту он молча смотрел на ее напряженное побледневшее лицо. — Почему вы все время от меня убегаете?

— Я… я… не убегаю! — неуверенно произнесла она.

— Мне кажется, убегаете.

— Ну, может быть… может быть, это потому, что вы — такой эгоист! — логика, конечно, хромает, но что-то же надо говорить. — Вы, совершенно очевидно, привыкли, что все женщины падают к вашим ногам, и, наверное, просто не в состоянии вынести, когда… когда… — Она покачала головой и отвела глаза. — О… лучше об этом забудем, — и сердито отвернулась, заметив полную иронии улыбку.

— Знаете, слова ваши так же запутанны, как ваши действия.

— Все из-за вас, — чувствуя себя совершенно несчастной, прошептал она. — Но я действительно хочу домой.

Приподняв плечи, Крис усмехнулся.

— Это я и сказал — вы убегаете!

— Перестаньте ко мне придираться! — взорвалась Тиффани. — Я знаю, вы считаете меня какой-то… капризулей… По-вашему, я достойна осмеяния… и только потому, что не поддалась вашим чарам. Однако считаю, что придерживаться собственных принципов — это вовсе не преступление! — Ну вот она изо всех сил старается превратить все возрастающее в ней напряжение в приступ гнева, потому что только это чувство способно охранять ее. — Одному Богу известно, сколько времени я заставляла себя думать только о хорошем, — не переводя дыхания, продолжала Тиффани, — пыталась осознать, как живу, как мне следует дальше жить! И мне не нужны были никакие…

— И вы полагаете, что главное — обет безбрачия? — Черные брови взметнулись от удивления.

— А почему бы и нет? — еле выговорила она, озадаченная откровенным изумлением Криса. — Конечно же, для вас мое отношение к браку абсолютно неприемлемо! Но я, как ни странно, не могу столь легко и беспечно, как вы, относиться к некоторым вещам…

Помрачневшие глаза Криса диссонировали с его голосом, звучащим по-прежнему ровно и дружелюбно:

— А именно?

— Например, вы чрезвычайно легко относитесь к сексу — вы это так наглядно продемонстрировали недавно. — Сама же напомнила унизительные сцены с Кэй, и сама содрогнулась от омерзения.

— Секс — абсолютно естественная сторона жизни, — заметил Крис. — Ведь не все же люди его столь резко осуждают!

Тиффани прерывисто вздохнула. Нет, с ним просто невозможно! Этот Кристофер Уолленджер — совершенно бесчувственный, испорченный человек! Если бы только он знал, что ей пришлось пережить! Любой человек на ее месте испытывал бы точно такие же чувства, как и она.

Пусть бы он сейчас извинился за прошлое, попробовал бы хоть как-то оправдаться… Но нет, совершенно ясно, от такого самоуверенного типа подобного не дождешься.

— В отличие от вас я не навязываю миру свое отношение к сексу. Не считаю подобно вам, что секс есть дар, ниспосланный свыше. — Тиффани торопилась высказать все, что накопилось, хотя понимала, что идет по тонкому льду. — Во всяком случае, что касается меня… лично я не желаю быть частью ваших пагубных привычек! Не желаю быть для вас еще одной Кэй!

Нависла тягостная тишина, нарушаемая лишь ритмичным всплеском волн и едва доносившимся до них лаем собак. Девушка замерла, видя, с каким трудом держит себя в руках Крис. Что она уж такое ему наговорила? Но сумела же все-таки высказать то, что наболело, что долго составляло предмет ее размышлений.

Наконец Крис нарушил молчание:

— Учтите одно обстоятельство. Ведь мы оба отлично знаем: все только что сказанное вами — чистейшая чепуха, — Крис выговаривал каждое слово четко и жестко, — это всего лишь дымовая завеса, которой вы стараетесь оградиться от реальности, чтобы не смотреть в глаза правде. Что за ерунда! Вы — еще одна Кэй? И вы действительно считаете меня таким идиотом?

— Умоляю! Забудем все, что я сказала! Послушайте! Вы обещали, что мы проведем на пляже прекрасный день, безо всяких… недоразумений… Помните?

— Выходит, я еще и обманщик, а не только сексуальный маньяк! — съязвил Крис. — Ну, это-то вас уже удивлять не должно!

— Прошу вас, Крис! Не надо! — Ну вот, опять она близка к отчаянию. Не без своей в этом вины.

— Так давайте уж договорим до конца. Вы отлично знаете… И я тоже знаю… что нам обоим нужно! — внезапно голос выдал его безмерную чувственность, от чего по всему телу Тиффани мгновенно побежала дрожь. Крис ласково погладил руку девушки от локтя к плечу. — Перестаньте бороться с собой и против себя, Тиффани!

— Крис! Умоляю! Вы же обещали! — Ну как объяснить этому человеку, что она боится не его, а себя рядом с ним, когда неуправляемыми становятся мысли, когда голос плоти заглушает все иные чувства, когда желание близости с ним сродни физической боли.

— Разве я такое обещал? — словно это касалось не его, произнес Крис.

— Конечно, обещали! — Глаза девушки сами собой закрылись от ласкового прикосновения к ее руке. — Обещали…

— Ну почему для вас так мучительно трудно признаться себе в своих истинных чувствах? Черт побери, Тиффани! И я, и вы, мы оба — живые люди, а не каменные! Я прекрасно помню, как все случилось тогда, в вашей хижине, в первый раз… Разве вы этого не помните?

Она лишь кивнула и, широко раскрыв глаза, уставилась на Криса. Его большая загорелая рука начала описывать легкие полукруги по обнаженному бедру девушки.

— Вы сами знаете, что тогда желали меня, равно как и я желал вас, — твердо произнес мужчина. — Если бы я поддался своим инстинктам и проявил настойчивость, если бы наплевал на ваши запреты, то теперь бы нам с вами, вероятно, не пришлось терпеть весь этот затянувшийся фарс! — Он чуть приподнял лицо девушки и повернул к себе. — Тиффани, вы меня слышите?

Золотистая головка кивнула.

— Я… я не понимаю, что вы имеете в виду!

— О, нет! Я полагаю, вы все отлично понимаете! — Крис придвинулся к ней еще ближе и обеими руками прижал ее к своему великолепному торсу. — Вы хотели меня тогда и хотите сейчас. Я ведь вижу это по каждому вашему жесту, по каждому взгляду. И если я к вам притрагиваюсь… — Тиффани вздрогнула от прикосновения его пальцев к губам и закрыла глаза. Мужчина удовлетворенно усмехнулся. — Видите?

— Я ничего не хочу видеть! Ну, неужели непонятно… — Тиффани в упор взглянула на него. — Я не привыкла, не хочу чувствовать себя такой несуразной, не хочу быть в таком потерянном состоянии! — призналась она. — Я… я не знаю, что мне с собой делать!

— Тогда позвольте мне вам помочь. — Его губы приблизились к ее губам. — Не пугайся, любимая! — еле слышно прошептал он. — Я тебя ничем не обижу.