— Капитан Ландер, начальник финчасти корпуса, — представился следующий оратор. — Селы офицеры. Экселенц! Я слушал, что говорил лейтенант Мозес. Да, он сказал много разумного, и я с ним во многом согласен. Мы тут на самом деле с виду вроде бы армия, но юридически почти ЧВК. Воюем как будто за интересы Империи, но по факту отдельно, сами по себе, не подчиняясь ни Генеральному Штабу, ни Главнокомандующему. Спро́сите, хорошо это или плохо? Не знаю. До нынешнего момента мне думалось, что всё идёт так как надо, просто потому что не было иных вариантов. Мы представляли Империю и представляли достойно. Сегодня всё выглядит чуть по-другому… Нет-нет, господа, я вовсе не требую от села командующего срочно перебазировать корпус в Империю. Не надо бросаться из крайности в крайность. Командующему, я полагаю, виднее. Мало того, я абсолютно уверен, он уже связывался с Генштабом, и там уже всё решено. А вот решено ли здесь, этого мы не знаем. В любом случае, какое бы решение ни было принято, это прерогатива командующего. И больше мне по этому поводу сказать нечего.

Я мысленно усмехнулся. Составленному в особом отделе психологическому портрету наш главный финик вполне соответствовал. Профессионален и в высшей степени осторожен. Всегда будет на стороне победителей. А если победители заранее неизвестны, начнёт колебаться «вместе с линией партии». Ну, хоть так, и то хлеб.

После лейтенанта и капитана выступили ещё пятеро, званиями от 1-го лейтенанта до штаб-майора. Один полностью поддерживал Мозеса и требовал немедленного возвращения в Империю. Двое, как капитан Ландер, призывали не суетиться и подождать, положившись на волю начальства. Ещё двое «жгли напалмом» и предлагали, раз уж мы стали партизанами поневоле, прямо сейчас отправиться в рейд по тылам стопланетников и Лану, не связываясь с Генштабом и его планами. Радикально, конечно, но для серьёзно пострадавших в плену (а таких здесь хватало) это предложение чересчур авантюрным не выглядело.

Судя по настроениям в зале, бо́льшая часть собрания склонялась к позиции финансиста: ждать и не дёргаться, будет реальный приказ, тогда и посмотрим. Меня это, в общем и целом, устраивало, но если честно, от тыловых служащих корпуса хотелось несколько большей лояльности. В итоге же получалось так, что стопроцентно рассчитывать я мог только на боевых офицеров, и если бы их здесь было чуть больше, многие сомневающиеся попросту не рискнули бы сомневаться…

— А можно и я скажу?

— Пожалуйста, штаб-бригадир.

Сидящий у стеночки Лу́джер поднялся с места и, опираясь на палочку, неспешно прошёл к переднему ряду стульев, откуда до этого выступали все остальные. Из госпиталя его выписали двое суток назад, и он сразу потребовал направить его в свою эскадрилью. Я ему отказал, а не далее как вчера назначил командиром УДК «Скарамуш», рекомендовав, правда, перед вступлением в должность отдохнуть ещё пару дней.

— Селы офицеры! Я очень внимательно слушал, о чём вы сейчас говорили. Не буду скрывать, я был, наверное, первым, кто усомнился в праве экселенца барона отдавать нам приказы. И я уже дважды с тех пор убедился, что был неправ. Неправ на двести процентов. Экселенц и его команда честно отбили эту систему у федератов, её обитатели сами без принуждения согласились пойти под руку малого дома Румий и стать частью Империи. Потом мы все вместе сумели защитить Тарс от вторжения, разгромив противника наголову и взяв кучу трофеев. И вот теперь кто-то на голубом глазу утверждает, что нам здесь нечего делать. То есть, получается, мы должны просто так бросить всё завоёванное и оставить на произвол судьбы наших новых сограждан?

— Они пока ещё не имперские подданные! — выкрикнул кто-то из зала. — И Тарс — это ещё не Империя!

— Империя там, где её солдаты! — отчеканил граф старинную формулу. — Но даже и это не главное! Куда конкретно вы собираетесь возвращаться, селы? В какую часть нашей великой Империи? В сектор своего дома, на свою родную планету, в столицу, на прежнее место дислокации вашего подразделения? Или, быть может, в фильтрационный лагерь управления безопасности? А ведь именно туда вы, вероятней всего, попадёте, а вовсе не в части переформирования и уже тем более не на передовую. Обстановка в Империи сложная. Наша Родина, да будет вам известно, сегодня не только отражает атаки извне. Сегодня она стоит на пороге гражданской войны. И это не домыслы СМИ, не дезинформация стопланетников и Лану. Я, граф Луджер, глава малого дома Анса́ри, вчера, с разрешения экселенца, имел по гиперканалу разговор с главой правящего дома Барди́ герцогом Мальмом. Так вот, бои идут почти в каждом секторе, но помощи из центра практически нет. Противника сдерживают войска территориальной обороны. С трудом, но сдерживают. Три четверти имперской армии сконцентрированы возле Бохава. Генштаб отмалчивается. Регент требует неограниченных полномочий, но подкреплений не присылает. Обстановка, повторяю ещё раз, более чем серьёзная и требует выверенных и точных решений. Уверен, что экселенц уже связывался и с Генеральным штабом, и с командующими секторов, и думаю, он уже всё решил, но вот скажите на милость, какого рожна он должен объяснять это всем и каждому? Почему ему надо тратить время, чтобы довести до вас прописные истины? Какого, в конце концов, хрена вы тут собрались и лепите чушь, что, мол, на Тарсе мы занимаемся всякой хернёй, а где-нибудь в секторе То́тто или Хоко́ри мы этой хернёй заниматься не будем?! Хватит придумывать бред! Мы с вами и так сейчас на переднем крае, сегодня наш фронт проходит везде, где мы есть, и тот, кто кричит, что надо вернуться в Империю — тот призывает бежать от войны, забыть о воинском долге и стать, по факту, предателем!

Лу́джер взмахнул палкой, словно мечом, потом перевёл дух и продолжил уже чуток поспокойнее:

— Я поддерживаю экселенца, но считаю, что нечего поощрять пораженческие разговоры. Обмен мнениями хорош при игре в демократию. Но игры давно закончились. Мы на войне. А на войне, как известно, побеждает тот, кто не отступает…

После штаб-бригадира никто больше выступать не рискнул. Оно и понятно. Игры в демократию действительно кончились. Оставалось лишь подвести итоги.

— Итак, все, кто хотел, высказались. А теперь я оглашу решение. Тот, кто желает вернуться в Империю, может подать рапорт прямо сейчас. Его рассмотрят в течение тридцати часов. Запрет на немедленный вылет коснётся только допущенных к сведениям, составляющим военную тайну. Все остальные получат возможность покинуть систему на звездолётах Торговой Лиги. Стоимость перелёта в Империю будет вычтена из денежного аттестата улетающего. С собой можно будет взять только личные вещи. Рапорты можно подавать до истечения текущих стандартных суток. Все, получившие разрешение на вылет, будут исключены из состава особого корпуса. Для остальных напомню: любые дальнейшие обсуждения действий или бездействий командования будут считаться нарушением воинской дисциплины и караться по законам военного времени. На этом офицерское собрание корпуса объявляю закрытым. Всем спасибо, все свободны…

Из двадцати трёх тысяч личного состава корпуса рапорты на возвращение в Империю подали тридцать шесть человек. Все прошения были удовлетворены. Меньше чем через сутки все «возвращенцы» покинули систему Тарс…