В таком положении ему удалось побыть несколько секунд. Продержать свое тело в приподнятом состоянии, которое оторвалось от земли чуть ниже лопаток. Большего, как бы ни старался, не получилось, не хватило сил. Сбилось дыхание. Напряжение помутило разум. В глазах поплыли красные размывы.

Топ медленно завалился назад, долго лежал, восстанавливая дыхание. Пытался понять, почему в глазах потемнело. Наверно, от избыточного давления или наоборот – низкого. Если так, то недолго до критической минуты. Той, которая «вышибает» из памяти. Ощущения от подъема неприятные. Как будто Топ какое-то время висел вверх ногами, подвязанный за веревку, и, извиваясь, как червяк, пытался дотянуться до узла, который был выше пяток.

Возможно, это сравнение верное, так как без точки опоры он чувствует себя «не в своей тарелке». Туловище, а точнее – только его часть, подобно застывшему холодцу. Мышцы на шее ослабли. Кажется, что у него не голова, а паровозный котел, такой же тяжелый и огромный. И в лопатках что-то хрустит: либо хрящики сместились во время падения, а теперь, вставая на место, щелкают. А может, сухожилия «залежались». Кто знает…

Осмотр места падения и себя не дал каких-то новых «картинок». Туловище вытянуто. Ноги на месте, прямые. Значит, переломов нет. Теплые ватные штаны, сухие, дождь не попадает, это хорошо. Вязанные из собачьей шерсти носки тоже отлично сохраняют тепло тела. Хоть в этом есть какой-то мизерный плюс.

«Ноги в тепле, значит тело – без простуды», – гласит мудрая пословица охотников. И Топ всегда придерживается этого правила. Трудно представить, что было бы, если б непредвиденное падение случилось раньше, сразу, как только Топ залез на лабаз. На нем были простые хлопчатобумажные штаны, курточка и резиновые сапоги.

Около ног Топ успел рассмотреть обломки рябиновой палки. Основа обвязки лабаза, лага, которая не выдержала веса его тела. Любопытство еще не умерло в нем. Топ взял свое неизменное «обезьянье оружие» и, наугад орудуя им, подтянул один из кусков лаги. Взял слабыми руками и долго рассматривал. Что из себя представлял «убитый» временем, дождями, перепадами температуры обломок дерева? Обычная рябина на корню или только что срубленная необычайно крепка, прочна. Как любое другое лиственное таежное растение, как то береза, талина, ольха. Если с дерева своевременно снять кору, как говорят местные – осочить, ошкурить, освежевать да высушить – оно прослужит на благо человека долго. Оставить в коре – значит «загубить дело». Или устроить себе ловушку, как это сделал Топ. Лиственное дерево под корой очень быстро гниет, преет, теряет свою прочность.

Бессчетное количество раз Топ видел в тайге погибшие лиственные деревья. Лежит на земле колодина, на первый взгляд, целая. Толкнешь ногой, сверху – береста, а внутри – труха. Сгнил ствол быстрее, чем кора. Кусок лаги, что оказался в его руках, на первый взгляд, прочный. Но под корой – сыромятная плоть. Как ножка гриба подберезовика, изъеденная червями, или пахта в маслобойке. От легкого прикосновения руки разопревшие ткани дерева рассыпаются. Тлен. Вот причина его глупой беспечности, повлекшей падение и недвижимость. Как дорого приходится платить за непростительное «авось»…

Время подходит к обеду. Фосфорические стрелки склеились на цифре двенадцать. Остается догадываться, что сейчас происходит там, дома. Светлана уже не переживает, не беспокоится. Она рвет и мечет, потому что знает, что с ним точно что-то случилось.

Прошли все сроки ожидания: вчерашний день, вечер, ночь… Сегодня утром был последний строк. Или «час пик» – последняя точка отсчета. Время начала поисков. Она знает, что просто так Топ не вышел бы из тайги к положенному времени. Обещал быть сутки назад. А сегодня ему надо на работу. К половине восьмого утра. С работой особых проблем не будет. Друзья подменят…

Кто первым начнет поиски? Конечно же, отец. Степан Гаврилович тоже понял, что в тайге у сына сложились непредвиденные обстоятельства. Может, добыл зверя и теперь прибирается с мясом. А может, сломался мотоцикл. Об этом отец думал вчера, успокаивал Людмилу Матвеевну и Светлану. Говорил, что пока что нет повода для беспокойства.

А сегодня – все по-другому. Под настойчивым напором матери и жены отец, наверное, уже едет. Ищет сына, проверяет, куда тот мог заехать, спрятать мотоцикл. И где, в какой стороне тайги находятся солонцы. Как же долго отцу надо искать сына, если, кроме направления движения, он не знает ничего? День, два, а может, неделю?!

Тщательные поиски… А его существование на этом свете, возможно, исчисляется часами. Сколько их осталось? Десять, двадцать? Или сутки, двое? Понятно одно, что без воды Топу долго не протянуть. В пустыне без воды человек может прожить максимум трое суток. Здесь же, в тайге, условия несколько лучше. Воздух мягкий, влажный, идет дождь. Хоть какое-то насыщение организма влагой. Последний глоток воды он сделал сегодня ночью. Да, его сильно мучает жажда. Но все же не настолько, чтобы умереть именно сейчас. Он не настроен умирать. Это не в его правилах – «складывать лапки».

Топа ждут дома. Он еще поборется. Но как? Даже не представляет. Просто будет существовать, пусть не физически, но морально. Не падать духом, как бы ни было тяжко. Это одно из первых правил. Так всегда говорил себе Топ в сложных ситуациях. Когда, например, ломал в тайге лыжу. Или «заплывал» в своем первом наряде на службе.

Но тогда было все ясно, понятно. Будущее было видно. Сломанную лыжу Топ мог подбить и как-то перевалить за перевал, добраться до дома. На службе точно знал свой срок, до какой поры ему придется стоять на вахте. Здесь же все неопределенно, как легкое марево над гольцом: будет дождь или нет. И все потому, что он не может продвинуться даже на метр. Было бы движение, знал бы точно, какое расстояние надо проползти. Но такового нет. За сутки Топ даже не смог перевернуться на живот.

Скорее всего, в поисках поможет Кирилл. Только брат знает про этот солонец. Но он приедет через два дня, обещал – в субботу. А вдруг возникнут какие-то обстоятельства и брат задержится еще на день? Может, кто-то догадается вызвать его?..

А мокреть все сеет. Мелкая, нудная, противная. Как мука через сито. Если в меру – хорошо, а густо, обильно – плохо. Так же и здесь. Пролил бы дождь какое-то время, намочил землю, кусты, деревья, и хватит. Если так будет продолжаться еще сутки, Топу придется туго. Это сейчас он лежит в «окне», где вертикально падающие потоки пролетают мимо. Но стоит только появиться легкому ветру, стена дождя сменит угол и попадет на него.

Даже не хочется думать, что будет потом, когда промокнут ватные штаны и телогрейка. А снизу, под него, просочится холодная влага. И это будет. Обязательно. Любая перемена погоды происходит по причине сталкивания атмосферных фронтов. Так, может быть, это хорошо, что он после падения не может передвигаться?

Стоит только представить, что произойдет, если Топ покинет «окно», окажется где-то на поляне, под открытым небом, станет переползать по болотистой мочажине. Да еще надо перебраться на противоположную сторону ручья. Пусть ключик неглубокий, узкий, нормальному человеку можно перепрыгнуть, а ему не избежать купели. Потом, на той стороне, надо будет разводить костер, сушиться. Но надолго ли? А если подумать, сколько колодин лежит на его пути… Изломанные, хаотично нападавшие ветровалы. Да уж, действительно, преград много! Может, лучше остаться здесь, в этом «окне», хотя бы до завтрашнего утра, пока не кончится дождь?