Вот что терзало меня сильнее всего. Я еще не видела, как убивают.

– Считаешь, нужно было оставить этих гадов в живых?

– Не знаю, – передернув плечами, я присела на край кровати.

– Господин подробностей не разглашал, – сказала Шейла, устраиваясь рядом. Она не сводила с меня внимательного взгляда. – Мне он вообще ничего не объяснял, я узнала от знакомого. Но что этот Нейшер собирался сделать? Изнасиловать тебя? Ведь ты такая… – она невесело усмехнулась, – экзотика для проклятых земель.

Я содрогнулась. Воспоминания не забылись и по-прежнему пугали.

– Он набросился на меня. Вдавил в стену. Говорил, что не знает, чего хочет больше. То ли растерзать, то ли… – Я не смогла договорить, голос куда-то пропал.

– Понятно, – хмуро заключила Шейла. Поморщилась. – У многих мужиков на уме только одно. А ты такая невинная. Непросто тебе будет в этом мире. Да ни в каком другом. Здесь хотя бы есть шанс обрести силу. И мы ее обретем, слышишь? Мы обретем силу, и никто уже не осмелится причинить нам вред.

– Обретем, – я выдавила улыбку. – Обязательно обретем и научимся себя защищать.

– Что еще беспокоит? Тебе жалко этих уродов? Между прочим, папаша Нейшера хотел тебя убить, ты сама сказала.

– Хотел. Отомстить за сына.

– Ты ни в чем не виновата.

– Да просто… просто не так-то легко смотреть, как у тебя на глазах убивают человека! – не выдержав, воскликнула я.

Однако Шейла ответила жестко:

– А чего ты ожидала, Алайна? Что господин будет церемониться с тем, кто покусился на его собственность? Или что этот Холодный будет смотреть, как убивают тебя? Он спас твою жизнь!

– Можно было спасти и при этом не убивать.

– Господин все равно бы казнил, – Шейла пожала плечами. – Я понимаю. Наверное, понимаю. А может быть, нет. Не так, как это чувствуешь ты. Но мы должны быть сильными. Этот мир раздавит слабых. Пойми, если ты не научишься спокойно к этому относиться, ты не выдержишь в проклятых землях, ты вообще долго не протянешь, загнобишь себя чувством вины или что там тебя сейчас терзает. Это жестокий мир. Тебе придется смириться и научиться выживать. Иначе кто-то выживет за твой счет.

Мне хотелось поспорить. В душе бушевала настоящая буря. Но чем дольше я смотрела в решительные глаза Шейлы, тем яснее понимала: она права. Господин казнил Нейшера за дело. И Холодный… он не владеет тьмой, быть может, это единственное, что он мог сделать, чтобы мне помочь. Снять перчатку и отнять чужую жизнь. Я должна это принять. Должна быть сильной. И не расстраиваться, когда убивают тех, кто пытался убить меня. Они сами сделали свой выбор, когда решили напасть. Они знали, на что шли. А значит, мне незачем терзать себя бесконечными мыслями о произошедшем.

Четвертый круг тьмы. 3

Белое платье соскользнуло вдоль тела на пол. Я перешагнула через него, стоя к господину спиной. По коже пробежал холодок. От дыхания тьмы и от волнения. Я стеснялась, но уже не так, как раньше. Было что-то будоражащее в том, чтобы снова обнажаться перед господином, даже стараясь прикрыть все самое сокровенное. Но, кажется, я ощутила взгляд господина на своем теле. И этот взгляд обжег. Испугавшись, торопливо шагнула во тьму.

Уже привычные ощущения, родные, знакомые. Холодное прикосновение тьмы, лишь мимолетное, словно полог, сквозь который я прохожу. А за этим пологом, отгородившем от всего мира, первый круг тьмы. Клубится в ногах, стелется по полу. Его пройти легко. И я иду, предвкушая очередное испытание.

Что там будет? Что на этот раз понадобится тьме?

Немного страшно. Потому что я сомневаюсь. На самом деле этих сомнений с каждым испытанием становится все больше.

Тихий шелест:

– Что-то не так?

Тьма заговаривает первой! Удивительно, ведь на этот раз я не пытаюсь с ней заговорить, она сама нарушает тишину.

Останавливаюсь. Хочу продлить этот миг, как можно дольше не зная, что будет дальше.

– Я помню второй круг. Ты пыталась вызвать во мне ненависть. И говорила, что все не то.

– Но ты прошла второй круг.

– Прошла. Сама не понимаю как. Наверное, душу наизнанку вывернула, чтобы вызвать в себе настоящую злость.

Шелестящий смех.

– Я не ошибаюсь. И не пускаю вперед просто так. Ты прошла второй круг, потому что справилась с моим испытанием.

– Но сколько еще я смогу пройти? Да, я не добрая и светлая девочка. Я родную мать ненавидела за то, что она сделала с моей жизнью, прекратить это хотела! И… и я завидую Шейле, потому что она живет свободно, знакомится с лордами, ничего не боится. А я даже не знаю, как подойти к господину, что делать, когда он рядом со мной, как ему можно понравиться. Боюсь, я просто не подхожу для того, чтобы впустить твою силу в себя, тебя впустить.

– Что, по-твоему, мне нужно?

– Не знаю. Наверное, умение по-настоящему разозлиться? Что-то темное в душе, порочное? Как у Шейлы… Мне кажется, она идеально подходит.

Тишина. Почти невыносимая. И наконец вопрос:

– Ты считаешь, тьма – это зло? Меня считаешь злом?

– Разве нет? Благословенные назвали твоих посвященных проклятыми.

– Они называют себя благословенными, потому что их озарил свет Солнца. А Солнце они считают своим богом. Но свет – не есть добро, и тьма – не есть зло.

– А что же тогда? – прошептала я. – Что ты такое? Что тебе нужно?

Снова смех.

– Хочу, чтобы ты поняла, что достойна. Достойна получить мою силу!

– Но как это сделать? – я окончательно растерялась.

– Иди. Иди вперед.

Подчиняюсь, делаю неуверенный шаг.

– Если ты не справишься, ты не пройдешь дальше. Я никогда не пускаю вперед тех, кто не достоин. В этом можешь не сомневаться.

Это странным образом успокаивает. Нет, я по-прежнему не считаю себя достойной, той, кто может пройти все круги. Чувствую собственную слабость. Но теперь я знаю, что все будет честно. Знаю, что тьма не пожалеет и не пустит меня дальше только потому, что ей станет меня жалко. Если я пройду, значит, сделаю это своими силами.

Второй круг. Третий круг. Ныряю в беспросветную пелену четвертого.

Это своеобразный рубеж. Здесь все решится, здесь станет ясно, останусь я ученицей господина или нет.

Тьма скользит по коже, окутывает со всех сторон. Прислушиваюсь к себе. Что это будет? Что ждет на этот раз? Снова боль? Или что-то страшное? Но нет, тьма не повторяется, каждый раз открывает новое. В себе и во мне.

И тьма начинает проникать в меня. Просачивается сквозь кожу, вливается в легкие.

– Впусти меня, дай посмотреть, не сопротивляйся…

Понимаю, что напряжена. Усилием воли расслабляюсь, раскрываюсь ей навстречу. Закрываю глаза, потому что все равно ничего не видно, а с закрытыми глазами как-то спокойней, еще яснее можно почувствовать себя и тьму, проникающую внутрь. Она вливается, просачивается все глубже и глубже, наполняет собой. Тело. Душу. Чувствую это отчетливо, тону в ощущениях.