И неожиданно Джой обнаружила, что ей ненравится неуверенность Гидеона. Совсем не нравится.

— Ответ на твой вопрос «Почему я?» оченьпростой, Гидеон, — тихо сказала она. — Действительно, когда мы впервыевстретились, я сочла тебя высокомерным, отчужденным, властным и язвительным...

— Перестань, Джой! — простонал он.

— Но я также подумала, — решительно продолжалаона, — что ты самый великолепный и сексуальный мужчина, которого я когда-либовидела. Я сразу же захотела, чтобы мы сорвали друг с друга одежду и улеглись набелые шелковые простыни.

— Красные. В моих фантазиях о нас шелковыепростыни всегда были красными, — объяснил он, увидев вопросительный взглядДжой.

— Ты тоже фантазировал о том, как занимаешьсясо мной любовью? — Джой посмотрела на него с удивлением.

Гидеон кивнул:

— Прошлую неделю я только и делал, чтофантазировал, — признался он. — В разных местах, во всевозможных позициях...

— Я в шоке, Гидеон! — Джой сдавленнохохотнула, когда наконец до нее начало доходить, что он действительно ее любит.

Гидеон ее любит! Он любит ее по-настоящему!

— Ты не можешь быть в шоке! — отрезал он.

— Ну... Нет, не совсем. Лучше сказать, что япереполняюсь надеждами. — Она озорно на него посмотрела.

— Надеждами? — Он стал выглядеть ещенеувереннее.

— Гидеон, неужели ты до сих пор не понял, чтоя тоже в тебя влюбилась? — Джой наконец сказала ему всю правду.

Он посмотрел на нее испытующе, желая ей веритьи боясь надеяться. Неужели он не ослышался и Джой действительно сказала, чтовлюблена в него? В то же время он знал, что она не могла влюбиться в человека,которому не хватает чувств и эмоций.

— Даже не пытайся отыскать какой-либо смысл вовсем, что происходит, Гидеон, — хрипло посоветовала ему Джой. — Я обнаружила,что влюбленность лишена рациональности. И логики. Любовь просто либо есть, либоее нет. — Она радостно рассмеялась. — И получилось так, что я очень-оченьсильно тебя люблю. Так сильно, что, если ты сейчас не закончишь то, на чем мынедавно остановились, я действительно начну срывать с тебя одежду!

Гидеон почувствовал, как что-то проснулось вего душе, вырвалось на свободу. И чем отчетливее он понимал, что по-настоящемулюбит Джой, тем быстрее спадали оковы с его сердца.

— Я так тебя люблю!.. — От эмоций у негоперехватило дыхание, когда он обнял Джой и уткнулся носом в ее мягкиешелковистые волосы. — Ты выйдешь за меня замуж?

Она крепко к нему прижалась:

— Возможно, мне следует проверить мою теориюотносительно опытности и выносливости, прежде чем я дам тебе свой ответ.

Он торжествующе рассмеялся, понимая, чтовсегда будет благодарен Джой за то, что она вернула радость и любовь в егожизнь.

— М-м-м... Я думаю, ты был прав. Опытностьнамного важнее выносливости, — пробормотала Джой спустя долгое время, лежа вобъятиях Гидеона и положив голову ему на плечо. Они только что занималисьбезудержно-страстной любовью...

Он выгнул брови:

— Я готов устроить еще одну демонстрацию, еслиты по-прежнему сомневаешься.

Джой хрипло рассмеялась, чувствуя себяпресыщенной.

— Я не сомневаюсь, — мягко сказала она,поигрывая пальцами со светлыми волосками на его груди.

Гидеон помог ей удобнее устроиться на егоплече.

— Ну, теперь ты скажешь мне, почемусознательно отказалась от карьеры профессиональной певицы?

У Джой перехватило дыхание.

— Ты понял, что я сделала это... сознательно?

Гидеон повернулся к ней лицом и провел пальцемпо ее слегка покрасневшей щеке:

— У тебя голос ангела.

— Я бы не стала заходить в суждениях такдалеко...

— А я бы стал!

Джой поморщилась:

— Я дала обещание самой себе. Вернее, дажепоклялась. — Она покачала головой. — Я любила петь. В детстве пениекультивировало мое тщеславие, если так можно сказать. Но когда Стефанипострадала в автомобильной катастрофе, нам было по десять лет. Она не могла ходить.И я дала обет, что если она сможет ходить, то...

— Ты откажешься от карьеры певицы? — изумленнопроизнес Гидеон. — Ты поступила так...

— Глупо? — с сожалением спросила Джой.

— Ты поступила как добрый и щедрый человек, —уточнил Гидеон. — Ты отказалась от любимого дела ради того, чтобы помочь своейсестре-близнецу.

— Ну... да. Потому что я любила Стефани большепения, — объяснила она.

Гидеону уже было известно об этом после ихразговора на прошлой неделе. Он не верил, что сможет полюбить Джой Маккинлисильнее, но в этот момент почувствовал, что его любовь к ней не знает границ.

— Мне кажется, изначально я влюбился именно втвой голос, — пробормотал он. — Я услышал, как ты пела в церкви во времясвадьбы Джордана и Стефани. Мне действительно показалось, что поет ангел...

— Стефани попросила меня спеть на ее свадьбе,и я... Ну, я подумала, что если спою для нее, то не нарушу своего обещания. —Джой нежно улыбнулась.

Гидеон крепче ее обнял:

— Нарушишь ли ты обещание, если будешь иногдапеть для меня или наших детей, Джой?

Она округлила глаза:

— Наших детей?..

— Я думаю, их будет полдюжины. — Гидеонмечтательно вздохнул. — У всех них будут твои красивые рыжие волосы и зеленыеглаза...

— Если среди них будут мальчики, то им вряд липонравятся рыжие волосы!

— Они станут любить тебя так сильно, что имбудет все равно, как они выглядят, — снисходительно заверил ее Гидеон.

— Ты действительно хочешь полдюжины детей? —изумилась Джой.

— Ну... Мы можем ограничиться четырьмя детьми,если ты думаешь, что шестеро — слишком много...

Джой решила, что с радостью родит Гидеонушестерых детей. У всех у них будут белокурые волосы отца и такие же, как унего, темно-карие глаза.

— Вне сомнения, для начала тебе придется выйтиза меня замуж, — настаивал Гидеон.

— Конечно.

— Ты согласна?

Джой подняла руки и обхватила Гидеона заплечи:

— Несомненно, я согласна!

После ее слов они снова погрузились в мирчувственных переживаний, даря друг другу наслаждение со всей нежностью, накакую были способны. Ни Гидеон, ни Джой не сомневались, что их встреча былапредопределена судьбой и они будут вместе всю оставшуюся жизнь.

Шесть недель спустя