Гарри все еще разговаривал с Арчи, и Оливия прошептала:

— Это Гарри. Я тебе о нем говорила.

— Какой... дивный! — Венеция одобрительно кивнула. — Если он тебе не нужен, — она захихикала, — я его заберу. Гарри, — влезла она в разговор, — меня зовут Венеция Барроуз. Я ближайшая подруга Оливии. Она про вас много рассказывала. — Девушка приподнялась на цыпочки и расцеловала его в обе щеки. — У меня такое чувство, будто мы с вами давно знакомы.

От стыда Оливия хотела провалиться сквозь землю.

Гарри ошеломило столь бурное приветствие, но он быстро оправился от удивления и вежливо произнес:

— Рад с вами познакомиться, Венеция.

— А я с вами, Гарри. Надеюсь, позже мы потанцуем. Кстати, о танцах: предлагаю пойти в дом. Здесь становится прохладно.

— Неплохая идея. — Гарри нежно взглянул на Оливию. — Я шел сюда, чтобы пригласить тебя на танец. Ты позволишь?

Девушка покраснела от удовольствия.

— Мы обязательно поговорим с вами в другой раз. — Гарри взглянул на Арчи.

— Возможно, нам удастся это сделать до моего отъезда.

— Я тоже надеюсь. — Гарри отвернулся и повел Оливию в бальный зал.

Танцуя с Гарри танец за танцем, Оливия вспоминала, как, будучи в Лондоне, мечтала оказаться в его объятиях. И вот ее мечты сбылись: они вдвоем в Уортон-Парке — лучшем месте во всей Англии! — на чудесной летней вечеринке.

Потом Гарри вывел ее на террасу подышать свежим воздухом.

— Что ж, — произнес он, закуривая, — по-моему, вечер удался. А ты как считаешь?

Оливия не отрывала глаз от звезд, мерцающих на ясном ночном небе.

— Все просто замечательно, — пробормотала она.

— Я уже давно не видел маму такой счастливой, — добавил Гарри. — Послушай! Оркестр играет мою любимую песню: Кол Портер, «Когда играют бегин». — Гарри начал напевать себе под нос. — Последний танец, мисс Дру-Норрис? — предложил он, обнимая ее за талию.

— Если вы настаиваете, капитан Кроуфорд.

Они покачивались в такт музыке. Оливия нежно прислонила голову Гарри к своей груди и отдалась во власть момента.

— Оливия, я получил огромное удовольствие, танцуя с тобой этим вечером. Спасибо. — Гарри нагнулся и поцеловал ее в губы.

Адриана, вышедшая на террасу полюбоваться ночным небом, увидела эту парочку и украдкой улыбнулась.

На следующий день Оливия возвращалась в Лондон, окутанная легкой паутинкой счастья. Наконец-то она поняла, что значит «волшебство любви». На обратном пути девушка поделилась с Венецией своими переживаниями, и та насмешливо фыркнула, услышав, как подруга назвала Гарри «своим единственным».

— Брось, милая! Откуда ты можешь это знать? Он был первым парнем, с которым ты поцеловалась. Сумасшедшая!

Оливия тряхнула головой:

— Нет, я не сумасшедшая. Я знаю, какие чувства испытываю, и, может быть, у нас все получится. Посмотри на своих родителей. Твоей маме было восемнадцать, а папе — девятнадцать, когда они встретились и полюбили друг друга.

— Да, но это было давно. Сейчас другие времена. К тому же, Оливия, ты всегда говорила, что не хочешь выходить замуж так рано. Ты даже еще не попробовала «это», — добавила Венеция. — О каких чувствах может идти речь?

Оливия знала, что Венеция уже делала «это», причем не с одним мужчиной, но, похоже, близкие отношения не оставляли в ее душе следа. В этом вопросе их мнения расходились, но ни та, ни другая не желала отказываться от своей позиции. Венеция заявляла, что это ее тело, и она может распоряжаться им как хочет, не испытывая вины. Оливия думала иначе. Может, здесь сыграло роль воспитание, а может, такова была ее натура, но она не собиралась расставаться с девственностью до тех пор, пока не выйдет замуж за любимого человека.

— Физическая близость для меня не важна, — проговорила Оливия. — Это вторично.

— Боже мой, Оливия! В последние месяцы мне казалось, что я сумела внушить тебе некоторые принципы феминизма. И вот, пожалуйста: ты уже грезишь о свадьбе! Только не говори, что это не так! — Венеция погрозила подруге пальцем, при этом машина опасно вывернула на середину дороги. — Все равно не поверю.

Следующие две недели Оливия витала в облаках от счастья. Она не принимала участия в последнем раунде вечеринок и других светских мероприятий, закрывающих сезон. Все представители высшего общества готовились покинуть Лондон и, подобно рою мух, махнуть в теплые края, на Ривьеру. Она же с замиранием сердца ждала вестей от Гарри. Но их почему-то не было.

Эйфория сменилась растерянностью и болью. Оливия впала в жестокое уныние. Может, Венеция права и для Гарри поцелуй не значил ничего, кроме приятного завершения вечера?

Шотландский помещик Ангус пригласил Оливию вместе с Венецией месяц погостить на вилле в Сен-Рафаэле, которой владели его родители. Девушка знала, что Ангус в нее влюблен; он ясно выразил свои намерения: если Оливия приедет в его дом, это будет означать, что она принимает ухаживания.

— Ты как хочешь, а я поеду, — заявила Венеция. — Дома жуткая атмосфера! Папа заперся в студии, а мама ходит надутая, потому что он запрещает пускать в дом гостей. А на днях я вышла из задней двери дома и наткнулась на гадкое бомбоубежище, которое испортило наш прекрасный сад.

Девушки только что вышли из Дадли-хауса на Парк-лейн, где устраивал танцы Кик Кеннеди, и направлялись к отелю «Ритц».

— Это было бы нечестно с моей стороны, правда, Венеция? — спросила Оливия. — Ангус — замечательный парень, но я не хочу, чтобы он думал, будто я испытываю к нему чувства.

— Милая, в любви и на войне все средства хороши. — Венеция взглянула на подругу. — К тому же красивые девушки рождены, чтобы разбивать мужские сердца. У Ангуса наверняка шикарная вилла. Да и что ты будешь здесь делать, если останешься? — добавила она. — Все лето тосковать по любимому и ждать, когда немцы сбросят на нас бомбы? — Они свернули с главной дороги и подошли к боковой двери «Ритца». — Ради Бога, возьми себя в руки и повеселись, пока есть возможность.

Венеция начала подниматься на крыльцо отеля. Оливия взглянула налево и увидела... знакомую фигуру. Мужчина вышел из парадных дверей и зашагал по улице, быстро удаляясь от «Ритца». Сердце девушки гулко забилось в груди. Она схватила Венецию за плечо.

— Кажется, я только что его видела.

— Кого?

— Гарри, кого же еще?

Венеция остановилась на верхней ступеньке и тяжко вздохнула.

— Оливия, милая, у тебя, похоже, нелады с головой. Что Гарри забыл в Лондоне?

— Уверена, это был он.

Венеция взяла ее за руку.

— Ты явно перебрала мартини на танцах у Кика. А ну ка опомнись, милая! Не будь занудой!