— Какая шутка? Кто-то пошутил над тобой? — он наклонился ко мне, подхватил на руки и быстро поцеловал в лоб. — Скажи, кто тебя обидел, и я его убью.

Так. Вопрос дня: какой сказочной дурью можно было накачать дракона, чтобы получить такой эффект?!

— Кио, а что последнее ты помнишь? 

— Я помню, как вспомнил о тебе, — сообщил дракон с идиотской улыбкой. — Вспомнил, что моя маленькая и красивая девочка совсем одна. Как же так, а?

— Так, — я отчаянно соображала. — А что ты делал, когда вдруг вспомнил обо мне?

Он нахмурился. Глаза расфокусировались и остекленели.

— Я проверял… проверял… — он растерянно замолчал.

Ох, как же всё дерьмово, а! 

Нет, я знаю на своём опыте, что Кио у нас примадонна и королева драмы, достойная подмостков любых театров. Но вряд ли всё это — шоу или какая-то слишком хитровыкрученная проверка. Тут полно существ, перед которыми одному из главных драконов государства просто нельзя показываться невменяемым. Да и симптомы слишком характерные, говорящие. Неплохо было бы его отсканировать, конечно. И сделать тесты. Но для начала — увести отсюда. 

— М… Милый? — проворковала я интимным шёпотом ему на ушко. — А давай пойдём в спальню?

Угу. И там я уже придумаю, кому сдать с рук на руки твоё невменяемое тело.

— Да, спальня… Я с ума схожу, так хочу остаться с тобой!.. Но я должен был сделать что-то, — он потряс головой, а мне окончательно стало не по себе от беспомощности в его глазах.  

Да он меня прикончит, когда очухается! Хотя бы за то, что я видела его таким слабым. 

И прав будет.

Опять же, работа эта его… ясное дело, что мужик не цветочки разводит на подоконнике. Если он даже в таком состоянии помнит о деле — значит, что-то важное. 

— А может, кому-то его поручить, это твоё дело? — муркнула я, ласково погладив его по груди. — Чтобы не отвлекать нас от всяких интересностей. Что скажешь? 

— Ну, можно попросить Мука, — глаза дракона окончательно стали пьяными. — И Снежинку.

Уже что-то.

— Тогда давай мы сейчас отсюда уйдём, позовём их — Мука со Снежинкой — и попросим закончить работу за тебя. 

— Они тоже на празднике. Я могу их поискать!

Вот ещё не хватало, чтобы ты, такой невменяемый, по округе шлялся врагам на радость. 

— Ну нет, — я надула губы. — Не хочу больше здесь оставаться! Шумно и кругом разврат. Мне страшно! Давай уйдём, ну пожалуйста!

Я канючила, как малолетняя идиотка. И в схожих обстоятельствах самой себе, пожалуй, выбила бы парочку зубов, чтобы перекрыть поток нытья. Но дракон был не в себе, потому купился и послушно меня куда-то потащил. 

— Ладно, — сказал он ласково. — Я заберу тебя отсюда! Только не бойся, маленькая!

Бу-э. Гадость-то какая... Бедняга. Чем его таким отвратным накачали, что он заговорил, как мечта пубертатной малолетки или герой-любовник в дешёвой третьесортной пьесе? Ужас, однако. 

С другой стороны, кататься на руках у дракона оказалось на удивление приятно. По сравнению с ним я, пожалуй, действительно казалась маленькой и хрупкой. 

Непривычное ощущение. 

Я даже на пару мгновений прикрыла глаза, наслаждаясь этим новым опытом — и красивым чарующим голосом, что плыл над площадкой. Это, конечно, не эльфийское пение, но всё равно очень, очень хорошо… Слушать — одно удовольствие. 

— Тебе нравится, моя милая? Хочешь, я тоже тебе спою?

Чего?!

— В целом, я не против. Но давай не сегодня, да? Это вот так, нахрапом, не делается. Завтра придёшь ко мне под окна, затянешь серенаду — всё, как принято!

— Да! Клянусь Ртутью, что завтра приду к тебе под окно и спою серенаду!

Ну Кио, твою же мать...

— Ты что с ним сделала?! — орала на меня К-каролина, маску которой в этот раз носил некто по имени Мук. — Как только посмела?!

Н-да. И зачем, спрашивается, я мучилась, заставляла Кио отправлять этим придуркам неблагодарным вестника? Вот можно подумать, их накачанный дурью шеф — моя половая проблема!

Одна радость: Снежинка… то есть, высокая госпожа Син Ледяная, сестра самого Императора, не кричала. Она задумчиво рассматривала Кио, явно параллельно сканируя его ауру на предмет всяческих сюрпризов. 

— Повысь на неё голос ещё раз — и я тебя убью, — сказал вдруг Кио будничным тоном. — Моя прекрасная девочка ни в чём не виновата. Как ты смеешь её обвинять?

Мук подавился воздухом. 

Я вздохнула. 

Обидки-обидками, а злость Мука понять можно: с чего-то ж его на мне зациклило, правда? А во всяких особенно замороченных приворотах самый верный способ определить, кто его наложил — пронаблюдать за действиями жертвы. Я бы на их месте тоже себя заподозрила, что уж там…  

— Кио, — сказала я. — Перестань сейчас же угрожать коллегам — сам же завтра пожалеешь! Они волнуются, потому что ты ведёшь себя немного странно, только и всего.

— Что странного в том, что я люблю тебя? — возмутился он.

Мне хотелось сказать “всё”. Но прогресс, наметившийся в нашем общении, портить очень не хотелось. Какой смысл язвить? Ясно же, что бедняга не в себе. 

— Они хотят убедиться, что всё в порядке, — я осторожно погладила дракона по плечу и ненавязчиво попыталась высвободиться из хватки. — Так что ты сейчас пройдёшь с ними, а я…

— И ты со мной, — категорично заявил дракон. — Как же я тебя одну оставлю?

У бедняги Мука задёргался глаз. Я мысленно мужику ото всей души посочувствовала: более дурацкую ситуацию ещё попробуй придумать! 

Впрочем, Снежинка, всё это время наблюдавшая за нами с каким-то странным выражением, сказала своё слово:

— Леди Лайлин (или как вас там на самом деле), придётся вам пойти с нами. 

— Но мы же не можем… 

— Можем.

Если краткость — сестра таланта, то драконья принцесса поразительно талантлива. 

Мысленно помянув неведомого злоумышленника самыми последними словами, я послушно пошла за Муком и Снежинкой. Кио, как привязанный, следовал за мной.

*

Мук оказался сидом, притом совсем молоденьким, из низшей семьи. 

Я настолько удивилась этому факту, что уставилась на бедного парня, как на чудо природы. Он тут же смешался, но потом тряхнул салатовыми волосами (жук-вонючка, не иначе) и вздёрнул подбородок повыше.

— Становиться на колени не буду, понятно?! Я больше не на этих ваших Островах! 

— Вот можно подумать, я требую! — ночей не сплю, ага. — Мне, если хочешь знать, все эти церемонные поклоны тоже особенного удовольствия не доставляли.