Едва за ними закрылась дверь, поднялся ужасный гвалт.

– Кто это был?

– Новая медсестра?

– Если так, то я не прочь уступить ей уголок в своём ящике…

– Ага, разбежался, придурок!

– Спорим, Толстяк наварил им чего-нибудь эдакого.

– Это и ежу понятно! Не кормить же такую красивую женщину какой-нибудь тупой картошкой!

Вопросов, связанных с появлением прекрасной гостьи, было так много, а надежда встретить незнакомку в коридорах лицея – так велика, что мальчишки почти совсем забыли о том, что сегодня – грустный вечер возвращения в школу. Директору и надзирателям пришлось изрядно попотеть, чтобы после ужина разогнать детей по спальням.

Один только Магнус не разделял всеобщего восторга. Он догадался, кем был этот седовласый гость: профессор Оппенгейм, прославленный химик и старинный ученик Гульденбургского лицея, за которым Магнусу поручили шпионить.

Задача, понятное дело, абсурдная, рассуждал Магнус. Правильно он сделал, что отказался. Профессор совсем не производил впечатления опасного человека – вид у него был скорее потерянный. А вот что за женщина сопровождала старика, Магнусу ужасно хотелось разузнать. Ассистентка? А может, даже жена, судя по тому, как она держала его под руку? Нет, невозможно: она как минимум вдвое его моложе. Но разве преклонный возраст – преграда, когда ты так умён да к тому же известен на весь мир?

Магнус имел слишком мало опыта в подобных делах, чтобы делать какие-то выводы.

Когда он вернулся к себе в отсек – то есть, простите, в отсек к Антону Спитлу, на Магнуса снова накатила тоска.

Он торопливо застелил постель, разложил в шкафу свои нехитрые пожитки, но всё равно никак не мог отделаться от ощущения, что это – чужая комната и располагаться здесь как-то неловко. С исчезновением экстримов в Спальне наказаний стало ужасно пусто. И пока он не узнает, что с ними произошло, эта пустота так и будет зиять своей бессмысленной чернотой – и её не заполнишь ничем. По крайней мере, точно не новенькими: Кнёдлю и Брецелю достаточно было рявкнуть один раз, чтобы все они послушно бросились в постели и немедленно уснули, как последние подхалимы и отличники.

Может, экстримы тоже стали жертвами эпидемии, охватившей лицей перед каникулами? И их тоже отправили на карантин? Но куда? Крошечный медпункт и без того был уже забит до отказа, туда не влезло бы ни одной дополнительной кровати. И чем объяснить неловкость и замешательство, с которыми надзиратели отбивались от его вопросов?

Магнус попытался привести в порядок мысли и собрать воедино все известные ему факты.

1. Антон Спитл видел в парке странные вещи, а филин Тотем там едва не погиб.

2. Революционер по имени Свен Мартенсон тоже рассказывал о чём-то таком.

3. Всё как будто бы было связано с таинственным зелёным газом, который случайно обнаружили на глубине угольной шахты, и изучать этот газ приехал известный специалист, профессор Оппенгейм.

4. Нескольких учеников якобы свалила эпидемия, причём жертвами её стали, как заметил Плевок, тщательно отобранные учащиеся, все как один сироты.

5. Экстримы, которые оставались в лицее на каникулы, бесследно исчезли.

Магнус вертел эти факты и так и эдак, но не продвинулся в своём расследовании.

Тщательный осмотр отсека Плевка показал, что тот покидал своё жилище в спешке. Иначе он непременно нашёл бы способ оставить какое-нибудь послание. Конечно, не письмо (он едва умеет писать), но хоть какой-нибудь знак, предмет, что-нибудь… Даже на такой маленькой площади есть сколько угодно тайников, с помощью которых можно, если захотеть, обмануть бдительность надзирателей: карниз за окном, полая ножка кровати, неплотно прибитая половица… Но сколько Магнус ни искал, ничего необычного в отсеке не было – если не считать окаменелой жвачки, прилепленной изнутри к стенке встроенного шкафа.

Возможно, Плевок был слишком одинок, чтобы подумать о необходимости оставить кому-нибудь послание? И в самом деле, ну кто станет его искать? Кому есть дело до исчезновения банды приютских детей, отбросов, которых страна уже и без того слишком долго кормила, растила и обучала?

– Мне есть дело, вот кому, – прошептал Магнус, сжимая кулаки. – Я тебя не брошу, Антон, обещаю.

Он знает, какую помощь Антон точно оценил бы.

Нужно только дождаться последнего обхода. Магнус лёг не раздеваясь. Он забрался под одеяло с фонариком и, чтобы время не тянулось так медленно, раскрыл книжку в холщовой обложке, которую привёз из дома.

С помощью перца ему удалось пронести в лицей не только сладости, но ещё и книгу, а они, как вы помните, в лицее были запрещены.

Это был первый том истории, которую Магнус выбрал из-за названия, когда рылся в маминой библиотеке, и в книге даже стояли её инициалы: «Э. М.».

Называлась она «Три мушкетёра». В кратком описании говорилось, что речь пойдёт о дуэлях на шпагах, любви, погонях и предательстве. Бедный и дерзкий юноша по имени д’Артаньян приезжает из маленького городка в Париж (Магнус уже слышал про этот город, только не помнил где). Он вскочил на жёлто-рыжего коня, и первая глава ещё не успела закончиться, как его уже хорошенько отделали, украли рекомендательное письмо, которое на дорогу вручил ему отец, и к тому же парень обзавёлся заклятым врагом в лице зловещего незнакомца из Менга, одного из лучших фехтовальщиков королевства.

Магнус настороженно прислушивался к звукам Спальни, чтобы при малейшей опасности погасить фонарик, и первые страницы дались ему не слишком легко. Маленькие чёрные значки на белой бумаге липли друг к другу, собирались в группы, и получалось что-то не слишком внятное. Но по мере того как разворачивалась история, читать становилось всё легче. Скоро Магнус и вовсе забыл о том, что читает. Это было так странно: глаза больше не спотыкались о слова, наоборот, слова стали будто прозрачными, нематериальными и вели в красочный мир невероятных событий и образов.

Внезапный грохот оторвал Магнуса от чтения. Он что же, уснул? Фонарик выпал из рук и ударился об пол.

Он сунул руку под кровать, нащупывая фонарик, но тут его пронзила такая нестерпимая боль, что Магнус закричал.

Джед. Мерзкая зубастая тварь дежурила под кроватью и цапнула его за руку – стиснув зубы с такой яростью, что не вырваться! Это ж надо: такой мелкий зверёк, а меряется силой с Магнусом! Пришлось размахнуться и шмякнуть хорьком о металлическую ножку кровати, чтобы тот наконец разжал пасть и отлетел в центр отсека. Оглушённый, подлый зверь сидел на полу, рыча от ярости.

– Отвяжись, гад! – взвыл Магнус и прицелился в хорька ботинком.

Бросок вышел неудачный, башмак пролетел мимо, и Джед недолго думая удрал.

– Вот гад, – с отвращением повторил Магнус. – Гад!

Кисть была в крови. От боли перехватывало дыхание, рука болела до плеча, точнее даже до самого сердца. Он, как сумел, обернул ладонь носовым платком, спустился вниз к общему умывальнику и долго промывал рану. Ледяная вода сыграла роль анестетика. Теперь, когда рука была чистой, стало видно, что рана не такая уж и страшная: две маленькие красные дырочки в мясистой части ладони, но по форме они напоминали дьявольскую отметину, и Магнус теперь долго будет носить этот след схватки с Джедом как памятную татуировку.