Пришлось соглашаться. Дядька приказал тренироваться с Баратом каждое утро перед учебой, взял с наследника слово без его ведома не соваться под землю – и был таков! Воровские дела ночного главы – они такие… Темные.

Хорошо хоть Остах передал весточку от братки, которая в «Четыре палки» пришла. Как Олтер обрадовался! Хоть и изрядно намаялся, пока возился с решеткой, расшифровывая братцевы каракули.

В библиотеке было тихо, и Олтер поднялся с топчана, на цыпочках двинулся в читальный зал. Встал за крайним стеллажом и снова прислушался. Тихо… Никого… Оли последние два дня следил за учителишкой Малехом – тот даже не ночевал в своей новой комнатке в архиве, где раньше жил Либурх!

Брат дал слово старому библиотекарю. Дал слово наследника дана Дорчариан, что спасет бесценную книгу! И вот потому-то Олтер сегодня здесь. Юный горец прокрался сквозь пустынный читальный зал и двинулся по коридору. За плотно прикрытыми дверями слышались негромкие разговоры. А ну как кто-нибудь выйдет? Эх, нужно было дождаться вечера! Но тогда придется Барату все рассказывать…

Однако обошлось. Череда дверей, ведущих в архив, закончилась, и Олтер свернул за поворот. Здесь было совсем тихо. Он прошагал вперед и увидел лесенку, которая завивалась наверх, в Голубиную башню. А рядом виднелась небольшая дверка.

Вот она! Бывшая комната Либурха! Олтер подскочил и потянул на себя. Дверь не открывалась. Он потянул сильнее, затряс ручку. Напрасно! Дверь была заперта. И как он не подумал?.. Оли затоптался на месте.

– И это все? – раздался вдруг насмешливый голос. – Я разочарован, наследник…

Оли вздрогнул всем телом, сжал кулаки и развернулся.

Поздним вечером на уютном заднем дворе заморского дома хватало народу: посетители ушли, входные ворота заперли… На лавках в тени расселись чернокожие охранники, девушки-плясуньи и молоденькие жрицы. У стола нашлось место и раненым, за которыми ухаживали Леа с подругами.

Бубен в руках одного из черных охранников жил своей жизнью, пятки Вилеи сами отбивали ритм. Танцевать с закрытым лицом было малость непривычно, но… Подружки-плясуньи шагнули назад, и Вилейка оказалась в одиночестве перед зрителями. Юная танцовщица не растерялась, прошлась по краю помоста, колыхаясь бедрами и животом. Музыка стихла и вокруг захлопали. Раненые стучали по лавкам от восторга, и красная от натуги Вилейка стянула шелковую мокрую косынку с головы. Первый пробный танец!

– Вилейка! – крикнул один из белоголовых с перебитой рукой. – А теперь станцуй на канате!

Другие раненые поддержали товарища согласным гулом.

Вилейка раздосадовалась: опять канат?! Значит, не так уж она и хорошо выступила…

– Не станцевать, а поиграть, – проворчала она. – На канате играют, а не танцуют.

Однако Марика словно услышала ее невеселые мысли.

– Отлично получилось, Вилея! Я не верю своим глазам: ты и вправду сотворила чудо и научилась нашему танцу за две седмицы! Я о таком и помыслить не могла!.. Не хочешь показаться теперь и перед гостями?

Девчонка радостно завизжала и прыгнула спиной назад, извернулась, встала на руки и прошлась по помосту, дрыгая ногами. Танцовщицы всплеснули руками, перевязанные белоголовые курши весело рассмеялись, одобрительно вскрикивая. Даже ворчун Юсси улыбнулся сухими губами. А Вилейка разошлась не на шутку: с разбега оттолкнулась от стены и вспорхнула на канат, который натянули для утренних тренировок в дальнем конце дворика, подальше от чужих глаз. Прошлась колесом, высоко подпрыгнула и перевернулась через голову, вновь качаясь на канате.

Марика, с улыбкой глядя на девичью игру, двинулась в свои покои. Удивительная девчонка быстро стала в заморском дворе своей. И с Леа подружилась… Совсем скоро можно будет затеять непростой, но такой важный разговор. О черном незнакомце, который прозвал ее Таммата-нуи. Вилейке такое прозвище подходит, но вот первый встречный такое не скажет…

Скрипнула дверь, и удивленная Марика вскинула глаза. На пороге стоял Гафр, отец Вилейки. Кособокий чужак помогал с очагами, таскал лавки перед выступлениями, мел двор, ходил с Вуго на рынок. Марика пригляделась. Увечный мужчина преобразился: двигался плавно, но быстро; прикрыл дверь и одним махом оказался подле хозяйки, навис над ней.

– Слышал, Вилейка выступать будет? – обманчиво-спокойным голосом спросил он.

Марика кивнула.

– Стража у тебя на воротах справная. Добрые воины, – некстати заметил Гафр, бросая взгляд в окно.

Хозяйка заморского двора припомнила, как Гафр поглядывал за разминкой быстрых воинов тионатил-кавай-йя с копьем. Восемь верных воинов-охранников послала за море старая Туомала, оберегать и хранить странников. Гафр с одобрением глядел на схватки воинов тионатил-кавай-йя друг с другом и кивал своим мыслям.

Ох и непрост этот Гафр! Ох непрост.

– Имперцы, клиббовы дети, всякие бывают, – вновь подал голос кособокий. – На Вилейку пялиться будут. Кому-то и такие нравятся… Мелкие.

Он хотел сплюнуть на пол, но сдержался. Марика привстала с лавки.

– С гор мы, хозяйка. Поняла уж, чего ить. Токмо пайгалы могут на канате играть.

Марика кивнула. Уж что-что, а вызнавать новости они за годы странствий научились. Как иначе исполнить пророчество Туомалы? Вот и в этот город на краю Империи их привели слухи о странном юном горце. И Марика своими глазами убедилась – слухи не врали. Наследник и вправду был одарен. Она вспомнила жуткую рану, золотой желудь на окровавленном плече…

– Ты ить хорошая хозяйка, Марика. Но токмо Вилея моя – не для утех. – Голос Гафра построжел. Марика собралась ответить, но кособокий выставил перед собой раскрытую ладонь. – Ночной глава. Шептали, платишь ты ему. Рыбак тоже из наших, а горцы друг за дружку горой стоят… – Гафр хмыкнул удачной шутке: горцы стоят горой. – Я не грожу, Марика. Вилейка… пусть пляшет, егоза. Но только танцы! Никаких утех!

Не слушая возражений, чужак вновь скособочился и захромал к двери.

«Опять ночной глава… – задумалась Марика над угрозой горца и невольно коснулась щеки, куда ее поцеловал жесткий, властный Рыбак. – Неужели проверяет меня? Кругами ходит?..»

Хозяйка заморского двора приложила немало усилий, чтобы заманить к себе горского наследника – ведь это его имя привело ее в этот город… Однако внезапное нападение все переменило, и Олтер больше не появлялся. Милые толстяки Булогичи ходили к жрицам Тинаа-тиквы каждую седмицу, а в ответ на осторожные расспросы о юных господах только пожимали могучими плечами: неспокойно нынче на улицах… С тревогой Марика узнала, что вскоре все почетные ученики разъедутся.

«Если бы не Вилея – пришлось бы начинать поиски по новой… Однако теперь у меня есть смешливая Таммата-нуи, и уж она-то никуда уезжать не собирается, – отмела беспокойные мысли Марика. – Только бы первое выступление для Вилеи прошло удачно…»

– А я-то думал, хитроумный горский наследник и с закрытой дверью совладает… Я разочарован.