– Это тебе. – Он протянул мне роскошный букет алых роз, который мы тут же разместили на заднем сиденье автомобиля.

– Для конспирации, чтобы утереть нос Боброву? – выгнула брови я.

– Для тебя, – просто ответил Давыдов, не поняв шутки, и мы тронулись с места.

Всю дорогу проехали молча, каждый поглощенный своими мыслями. Не знаю, о чем думал Иван, ну а я решалась на откровение. Какой бы результат задумки насчет Боброва ни получили в итоге, сегодня я собиралась рассказать Давыдову о сыновьях.

Встреча с Сашей Ивановым произвела на меня неизгладимое впечатление.

В загородном доме, где проходил этот благотворительный прием, было много прессы, еще больше селебрити. Пришлось осмотреться, пока я заметила Боброва: он стоял в небольшой группе мужчин и вальяжно попивал виски.

Меня прямо дрожью отвращения пробрало, стоило увидеть его лощеную довольную рожу.

– Этот? – Иван мгновенно уловил мое настроение и, дождавшись кивка, скомандовал: – Иди на террасу, я приведу его туда.

Взяв стакан сока у проходившего мимо официанта, я вышла на свежий воздух. Что радовало, гости оставались в доме и на террасе никого не было, значит, можно рассчитывать почти на приватный разговор.

Не прошло и десяти минут, как послышались шаги.

– Так в какой мой проект вы хотите вложиться? – узнала я голос несостоявшегося любовника.

– Пожертвовать деньги на дантиста, – хмыкнул Давыдов. – Большой процент вероятности, господин Бобров, что в скором времени его услуги вам понадобятся.

– Не понял…

Я вышла из-за колонны. В момент, когда Виталий меня заметил и узнал, его глаза расширились от изумления.

– Маша? Ты как здесь?

– Ай-яй-яй, Виталик, – прицыкнул Иван. – Нехорошо распускать гнусные сплетни о девушках.

– Какие сплетни? – нахмурился мужчина.

– Которые ты обо мне распускаешь! – не выдержала я.

Бобров занервничал:

– Никакого сотрудничества не будет? Вы специально меня сюда заманили? Зачем?

– Не получилось уложить Машу в постель, так решил пропустить ее через всю клиентскую базу «Гранда»? – нехорошо прищурился Давыдов.

– Чего? – Этот трус пятился, пока не наткнулся на перила, дальше отходить было некуда. – Князева, что за шутки такие?

– Не нравится юмор? – хмыкнул Иван, закатывая рукава. Вроде и не делал ничего предосудительного, а Виталий уже бледнел от страха. – Так мы же действуем твоими методами. Исподтишка.

– Я не понимаю, в чем дело!

– Ты испортил мою карьеру и не понимаешь, в чем дело? – не сказала, прошипела я.

– Значит, господин Бобров,  Мария Князева – ненадежный фотограф и лучше работает между ног, чем фотоаппаратом? – Давыдов подошел к нему вплотную, сверля серьезным, обещающим расправу взглядом. – За свои слова придется ответить.

Виталий выпучил глаза и начал хватать воздух широко раскрытым ртом, точно выброшенная на берег рыбешка:

– Я ничего такого не говорил!

Давыдов

Он его убил.

Сотню раз мысленно.

Хотя никогда раньше не замечал за собой жажды убийства.  А ведь бытует мнение, что все боксеры – агрессоры, избавляющиеся от ярости через кулаки. С ним подобный шаблон не работал, и только сегодня, когда этот хмырь Широкий открыто заявил, что готовит завтраки его Манюне, захотелось убивать.

И ведь мысленно был готов, что принцесса с кем-то крутит. Такие, как она, одинокими просто не бывают, это противоестественно. По факту же ни черта готовым не оказался!

Хотелось завалить Широкого, закинуть Машку на плечо и в свое логово! Иван никогда бы не подумал, что в нем живут замашки пещерного человека. Но рядом с принцессой всегда просыпалось что-то дикое и новое.

Это доводило Давыдова до безумия.

Он просто хотел поиметь Князеву, но никак не нырять в этот омут еще раз!

– Ну, бывай, шеф, – отсалютовал Давыдову этот смертник. – Спокойной ночи.

Еще и откровенно над ним потешался! Совсем берега попутал!

Как Иван тогда сдержался и не заставил Широкого выплюнуть все зубы на асфальт, и сам не понял. Очнулся, когда парочка уже скрылась в подъезде.

Мужчине пришлось еще долго нарезать круги вокруг своей тачки, только бы остыть и сесть за руль с трезвой головой. На дороге и без него придурков хватало, Давыдов не собирался пополнять их ряды.

Эта ночь для него так же прошла под эгидой бессонницы, как и предыдущие. Стоило лишь глаза сомкнуть, как вспыхивали картинки страстно выгибающейся Манюни в чужих руках.

«Можно подумать, мне есть дело, кто ее пот******ет время от времени», – мысленно уговаривал себя Иван.

Рядом с Князевой он совсем себе не нравился, точнее, не нравилось то, что она в нем пробуждала. Того прежнего Ваню, что собирался небо в алмазах положить к ногам своей Манюни, пока она не променяла его на мажора.

К утру Давыдов согнал с себя семь потов в тренировках, но зато голову проветрил и выкинул оттуда не нужные никому закидоны.

– Приготовь для Князевой вечерний наряд и закажи ювелирку, – приказал он Виктории, как только появился на работе.

– Размер? – Помощница уже открыла блокнот и ждала дальнейших указаний.

– Сама узнай, – он поморщился, – я в этих женских заморочках не разбираюсь.

Иван спешил перехватить Машку у студии, у него на сегодняшний день были наполеоновские планы. Она умная девочка, быстро должна понять, что поставила не на ту лошадку! Где он, а где Широкий?

– Иван Александрович? – окликнула его Славная на пороге.

– Сегодня меня ни для кого нет. – Он задумался. Если все пойдет по плану… – И завтра, возможно, тоже не будет.

Он планировал продержать Князеву сутки, а то и двое в постели. Цацки получила? Пора и отблагодарить!

– Досье готово, – отрапортовала помощница и помахала серенькой такой бумажной папочкой.

– Оставь у меня на столе, потом посмотрю, – отдал команду Давыдов и был таков.

Сейчас его больше заботила реальная живая Князева, чем сухая информация о ней. К тому же Машка постоянно умудрялась сбивать его планы, как и вышло с фотосессией.

«Она меня ревнует!» – восторжествовал Иван, стоило заметить реакцию принцессы на рыжую, имени которой даже не запомнил.

Сама с хмырем этим завтраки делит, а его ревнует!

Этой мыслью и успокаивался до конца фотосессии. Несколько часов на ринге тоже пришлись как раз кстати! Давыдов спустил пар.

Он уже понял: рядом с Князевой ему придется постоянно изматывать себя физическими нагрузками или ходить с синими шарами.